Однажды я забрался на сеновал, который отделялся от соседнего коровника временно устроенной довольно высокой дощатой перегородкой. Пригнали с лугов коров. Дядя провел их корову через двор, завел в коровник и ушел. Минут через 10 пришла тетя Дора, присела на маленькую скамеечку у коровы и подставила подойник – ведро под корову. Делать было нечего и я, не видимый для окружающих, прильнул к узкой щели в перегородке и смотрел на происходящее. Молочные синевато – прозрачные струйки упруго дзинькали о стенки эмалированного ведра и наполняли его белой парной жидкостью. Дело близилось к завершению, когда Манька – так звали корову, как бы кого – то испугавшись, сделала шаг левой задней ногой и опрокинула ведро. Тетя, попыталась не дать молоку разлиться, подхватила ведро и свалилась со скамеечки, на которой сидела. Она лежала на спине, держа над собой ведро. Прошло несколько мгновений, пока тетя смогла поставить рядом с собой наполовину расплескавшееся ведро. Она незлобно по – сельски не матерно глухо выругалась. Молоко пропитало ее одежду. Она поднялась на ноги, сняла юбки, кофту, оказавшись в нижней сорочке. Попыталась отжать ее, но поняв, что из этого ничего путного не получится, сняла и ее, предварительно закрыв на щеколду дверь в коровник.
Она развесила снятую одежду на жерди и уселась на скамеечку, с которой совсем недавно свалилась, согнула ноги в коленях и широко расставила их для равновесия. Все у нее было большое: и лицо, и груди, и зад. Ноги и руки были толстыми. Тело было, как будто, все налитое (от этого груди как будто торчали) и кожа гладкая и до удивления нежная. Белоснежно белый цвет почти всего тела резко контрастировал с густым загаром лица, шеи, рук по локоть и коричневостью крупных около сосковых окружностей и совсем темных фасолин сосков. (Несмотря на большую разницу в годах, она мне не казалась какой – то старой. Может быть, от того, что в то время в сексуальном плане женщины воспринимались мною несколько абстрактными, не как люди – человеки, а как носители грудей, ног, влагалища и еще чего – то призывно – манящего). Она стала промакивать сохнущее на ее теле молоко. Я жадно смотрел, как она поднимала по очереди груди и обтирала кругами их, живот; промежность она протирала уже продольными движениями и особенно внимательно и нежно, низко наклоняя голову и заглядывая туда. Мне показалось, что лицо ее немного раскраснелось. Соски стали очень большими и отбрасывали тени на груди от лучей освещавшего ее заходящего солнца, пробивавшихся через щели сарая – коровника. Она их погладила, потом смазала молоком и попыталась обсосать. Не совсем получилось и она тихо засмеялась. Потом она продолжила гладить у себя между ног, зачерпнула немного молока ладонью и полила себе на влагалище. Еще через несколько мгновений она стала водить рукой в этом месте более интенсивно и : снова свалилась со скамейки на спину с широко разведенными ногами, не прекращая мастурбировать. Я хорошо видел ее влагалище, ее то медленные, то убыстряющиеся движения правой руки вдоль губ. Потом она ввела два пальца внутрь, продолжая движения рукой. Я весь закостенел. И только сейчас почувствовал, что тоже мастурбирую. Неудачное мое движение и: хлипкая перегородка вместе со мной рухнула в коровник. Я поднялся на ноги с клоками сена на одежде и торчащим до неприличия членом.
Тетя схватила сорочку и инстинктивно прикрылась. Но уже в следующее мгновение она протянула руку в мою сторону и сказала, одновременно маня меня указательным пальцем, которым еще совсем недавно шевелила внутри своей курчавой письки. Я не решался. Тогда она сама направилась ко мне и, оказавшись р
ядом, тихо забасившимся голосом сказала и взялась за мой член. Я страшно застеснялся, не в силах сделать какое – либо осмысленное движение в желанном для меня направлении. – вновь услышал я ее спокойные и мягко произнесенные слова и она ткнула торчащим соском своей груди мне в живот. Я продолжал стоять. Тогда она грубо сдернула с меня трусы, схватила за плечи и
повалилась в сено, увлекая меня за собой. Дальше все произошло само собой. Она вставила мой член к себе во влагалище и быстро стала подмахивать. Я чуть ли не подлетал над ней и уже через несколько таких тактов из моего отростка вырвалась струя и в голове все немного померкло. Она пометалась подо мной еще некоторое время и грубым басом прерывисто замычала.
Это была моя первая женщина.
Тетя ушла, а я остался на сеновале и почти сразу заснул. Проснулся я, как обычно со стоящим по утрам членом. Около меня сидела Дора, рассвет еще еле теплился. – сказала она и тихо засмеялась. Я понял – она пришла на утреннюю дойку перед выгоном Маньки в стадо. спросил я. – ответила она и стала покрывать мое тело поцелуями. Потом она обвязала мои яйца у основания красной лентой, затянув их в пышный бант, полюбовалась на свое произведение и села на мой член. Она медленно елозила по члену, гладила мою грудь и лицо сосками и все время целовала. Я весь напрягся и, наверное, давно бы кончил, если бы не бант. Она получила несколько оргазмов, хрипло тихо смеясь в кульминационные моменты, как бы одновременно сглатывая слюню. Наконец, она потянула за бант, он развязался и я с умопомрачительной силой кончил. Она предупредила мой громкий вопль, зажав мой рот своей ладонью.
Она еще, наверное час, лежала со мной, лаская мое тело и член. Называла его разными именами, гладила, целовала и, вообще, говорила с ним, как с живым человеком. Потом она смочила слюной палец и ввела его мне в анус, продвигая его взад и вперед. Наконец, она добилась своего. Мой член сильно напрягся. При этом она произнесла. – шепотом со смешинкой проговорила она и заняла соответствующую позу. Я поднялся, вставил член во влагалище и стал трахать. – прерывистым шепотом сказала она. Я сообразил и вставил большой палец правой руки ей в зад. Она забилась в конвульсиях и раз за разом кончила раза три. После того, как и я закончил, мы легли рядом. – зашептала она прямо мне в ухо и опять тихо засмеялась своим украинским сельским смехом. Я сказал, что рукой хорошо, но членом лучше. Она с удивлением произнесла:. Я сказал, что есть искусственные члены.. Да есть, ответил я.. .
Вечером, после дойки, она с большим интересом разглядывала принесенный мной (захватил перед приездом, сам не зная зачем) длинный резиновый розового цвета член, дотрагивалась до выпуклых жилок, до головки, обхватила одной рукой, другой, понюхала. – сказала. Я согласился и она ввела его себе в совсем мокрое влагалище. Подвигав им некоторое время, погрузила в лоно несколько раз его до основания и попросила продолжить мне. Я исполнил. Она кончила. Потом встала раком и сказала. Уже после первых движений и почти пол часа она прибывала в сумасшедшем состоянии кончила несчетно раз и повалилась почти замертво. – опять с чудным украинским смехом проговорила она.
Каникулы прошли великолепно. Потому, что уж очень нам тогда хотелось: мне по молодости, а ей, наверное, из – за большой разницы в возрасте с дядей. Прощаясь, она сказала, что если, назовет его моим именем. Через год у нее родилась девочка. Она написала, чтобы ни о чем не думал,. Больше я в тех краях не бывал. Но время от времени с юношеским чувством вспоминаю, как очень нам тогда хотелось и смоглось!
