Наученный горьким опытом, Троксор старался передвигаться по коварным землям Таталии как можно осторожнее, и это дало свои результаты: за весь день варвар ни разу не увяз в трясине, не нарвался на летучих змей и даже не обжегся ядовитым плющом! Так хорошо и быстро усвоил варвар правила выживания, что даже злоехидный Брок снизошел до похвалы, но и в эту ложку меда вбухал бочку дегтя:
– Хм, да ты, варвар, не такая уж дубина, как можно думать, глядя на твою физиономию! Видно, Огненный плющ научил тебя уму-разуму... или испугался, что увязнешь и окажешься на месте того дракона, а?! – подъёбывал гнолл.
Троксор открыл было рот, чтобы рубануть сплеча всю правду-матку про него и всех его блохастых родичей до пятого колена, но Брок резко сменил тему:
– Эх, а я, если честно, согласился бы и дракону всунуть... Сколько мы с тобой без баб уже, Вистан? Месяца четыре, шутка ли! Всё ходим-бродим, приключений ищем на свою задницу! Герои типа. Маг этот... мутный тип, не доверяю ему!
– Ты об этом уже говорил, – напомнил людоящер.
– И еще раз скажу! Мутный тип... Но ничего, когда закончим, вернусь в деревню. Там у меня такая краля... Долго за ней ухаживал, ну подарки там, романтика все дела... А однажды вечером она мне дала! С виду недотрога, а в постели – огонь! Уххх! Я ее часа три драл!
– Ладно тебе, три часа... – усмехнулся Вистан, он хорошо знал, как Брок любил приукрасить свои сексуальные подвиги.
– Не, ну с перерывами...
– Осторожнее, на колючку не наступи, ветеран любовного фронта!
– Да вижу-вижу, у меня язык чешет, а глаза-то смотрят!
Слушая разговоры про женщин, Троксор ощутил сладостное нытье в области паха, перед глазами как назло всплыла утренняя картинка, когда Вистан трахал себя хвостом и кончал. Черт знает, что такое! Может это болотные испарения так действуют на мозги? Зачем вспоминать мужика-ящера, когда есть Океанидия! Троксор стал думать о приме кабаре «В саду у сатиров», этого милого заведения, увешанного картинами, где изображались похотливые сатиры с гигантскими фаллосами, которые совокуплялись в живописных позах с нимфами и с друг другом. Член варвара так и сочился смазкой и рваться из штанов, словно голодный зверь из клетки. О боги, дайте силы дотерпеть до ночи! Ночью будет возможность передернуть, опустошить яйца, пока все спят.
. ..Второй день пути приходил к завершению. Светлячки зажгли свои крошечные фонарики, заухала невидимая ночная птица, выходя на охоту. Компания разбила лагерь на небольшой, уютной полянке. Развели костер, стали готовить еду. Варвар молча сидел у костра, задумавшись.
За прошедшие полтора суток Троксор присмотрелся к своим проводникам. Брок был старше Арчи и явно имел на него сильное влияние: однажды, когда Брок в очередной раз грубо пошутил над варваром, Арчи попытался было заступиться, так одного косого взгляда брата было достаточно, чтобы Арчи умолк и больше не вмешивался. Сам Арчи был еще совсем юнец, по человеческим меркам ему лет 17-18, он излучал сплошной позитив и воспринимал поход как веселое приключение. Вистан же явный лидер в группе, все его указания исполнялись неукоснительно, он был всегда сосредоточенным и спокойным, эдакий холодный аналитик, но при этом обладал хорошим чувством юмора и знал много неприличных анекдотов.
Еда была готова, компания села обедать. Вистан достал из своей сумки бутылку мутного стекла, небольшие деревянные чарки и закуску. «Так, это уже интересно!» – с оживлением подумал Троксор. Как выяснилось, сегодня большой праздник – день независимости Таталии. Как истинные патриоты, братья гноллы и Вистан всегда отмечали его. Быстренько разложив закусон, Вистан щедро разлил живительную влагу, прозвучал первый тост: за независимость и величие Таталии. Варвару не наливали, да он и сам не стал бы пить за Таталию: идеологические расхождения-с. Вистан глянул на одиноко сидящего варвара – нехорошо получалось: они выпивают, а он, как дурак, сидит трезвый. Тогда Вистал объявил: «предлагаю выпить за успех нашего предприятия!» – и вопросительно посмотрел на Троксора; варвар сразу понял намек и заулыбался.
– Вот это моя тема, за такое надо выпить!
Ему налили. Чокнулись, выпили. Троксор опрокинул в рот чарку – и аж слезы брызнули из глаз, таким ядреным оказался таталийский алкоголь. «Черт, ну и пойло! А еще говорят варвары пьют всякую дрянь!». Таталийцы по-дружески посмеялись над ним. Между варваром и таталийцами завязалась оживленная беседа, ну а о чем могут говорить молодые мужчины, разгоряченные алкоголем? Конечно, о женщинах! Стали делиться сексуальными победами, обсуждать достоинства своих любовниц (в список коих зачислялись не только девушки, с которыми было, но также те, с которыми могло быть и с которыми очень хотелось, чтобы было), потом принялись философствовать на извечную тему отношений полов, затем в ход пошли анекдоты про женскую неверность и т.д. и т.п. – словом, обычный пьяный трёп мужиков. Арчи по большей части молчал, во-первых, он по неопытности сразу захмелел, поэтому ему старались наливать поменьше, во-вторых, ему и говорить было не о чем, ибо он был непорочен, аки ангел (не считая актов онанизма), за что Брок подшучивал над ним, но затем тут же утешал, что подберет ему опытную подружку, которая «сделает из него мужика».
Троксор после дружеских разговоров пришел к выводу, что его спутники вполне нормальные парни... как для таталийцев. Даже все обиды на задиру Брока растворились, как морская пена. По правде сказать, варвар ведь первый начал, за яйца грозился повесить... Мда-м, нехорошо тогда получилось... Троксор ощутил укол совести: пусть у него и варварские нравы, но чувство справедливости не чуждо его сердцу. Но теперь всё было нормально, в знак примирения они с гноллом обнялись; мех Брокса неожиданно оказался таким мягким и приятным (при этом под ним ощущались весьма крепкие мускулы), что Троксор невольно задержал того в объятиях чуть дольше, чем следовало. Вистан подметил это и улыбнулся.
Однако, было уже поздно, давно пора ложиться спать, ведь нашим героям завтра нужно будет продолжать тяжелый и опасный путь к древней гробнице, где спрятан от всего бела света таинственный Красный Обольститель – рубин, наделенный могущественной силой, способной перевернуть мир, бла-бла... ну словом, бестолковая штука, за которую дурковатый маг готов выложить кучу золота.
– Куда это вы все?! Я требую продолжения банкета! – икая, воскликнул пьяный в зюзю Арчи. – Да, а еще брат обещал прости-и-итуток, и хде они? Я, ик, требую!
– Проститутки прибудут завтра, а сейчас спать! – Брок старался унять возбужденного алкоголем и нахлынувшими сексуальными фантазиями брата.
– Завтра? Это точно? А вдруг сегодня, а я тут, ик, сплю... Не надо меня трогать, ик, думаешь, я совсем пьяненький, да? А вот нет тебе! Я как стеклышко... Я мужик!
– Да-да, ложись уже, мужик...
Арчи громко возмущался, но как только его тело приняло горизонтальную поверхность тут же отключился, засопев, словно суслик. Вид он имел такой умильно беспомощный и наивный, ну точно щенок. Брок заботливо укрыл его шкурой.
Все легли спасть, точнее все кроме Троксора. Варвар весь день ждал этого заветного часа. Проверив, спит ли Вистан (вроде, спит), он змеей выскользнул из палатки, отошел на несколько метров и сел на пенек. Сквозь черные крючковатые ветви угрюмых деревьев робко проглядывал голубой лик луны. В глубине джунглей мерцали красные огоньки: может это таталийские светляки, а может глаза хищных зверей, коими кишат болота, – всё равно, сейчас у Троксора дрочка и пусть весть мир подождет! Он расстегнул ремень, расстегнул ширинку и выпустил на волю свой могучий инструмент. О, да, ДА! Сладкой болью отозвался член на ласку руки; член был как будто матрос, вернувшийся из дальнего плаванья, а рука – его женой, и вот они страстно обнялись, бесстыдно целовались в засос в перерывах рассказывая, как скучали друг по другу. Хм... на самом деле «матросик» с гораздо большим удовольствием заплыл бы в горячую и ласковую лагуну (т.е. в женский половой орган, если кто не понял), чем мудахался с «женушкой», но, как сказал классик, имеем, что имеем. Короче, довольно всех этих лирических образов, Троксор просто совершал акт онанизма, если выражаться по-научному, и дрочил, если выражаться по-простонародному.
Прошло пять, десять минут... Член варвара был весь красный, мокрый от смазки, с раздутыми венами, но Троксор не торопился кончать, о нет, он жаждал оторваться по полной программе, пока есть возможность. Пожалуй, если бы в эти минуты на лагерь напали полчища врагов Троксор и ухом не повел бы, немудрено поэтому, что варвар не заметил, что был здесь не один... Кое-кто внимательно наблюдал за варваром и его непристойными действиями. Пока варвар в своем воображении страстно сношал порочную деву Океанидию и теребил свое разгоряченное орудие, перед ним выросла чья-то фигура. Варвар поднял глаза – перед ним стоял Вистан.
– Не спится? Мне вот тоже, – сказал он будничным голосом, – позволишь составить тебе компанию?
Не дожидаясь ответа, людощяер сел рядом с варваром на большой пень, достал свой полувставший член и стал дрочить. Троксор был удивлен поступком ящера и одновременно нет; он попросту был пьян и туго вникал в сложившуюся обстановку; ящер тоже был пьян, хоть и в меньшей степени.
Прошла минута, двое мужчин, варвар и таталиец, сидели на пне и молча надрачивали свои изнывающие от желания члены, при этом Вистан хищно смотрел желтыми немигающими глазами на кожаную дубину варвара, ее огромная и круглая головка соблазнительно блестела в лунном свете.
– А давай-ка подрочим друг другу, что ли? Когда чужая рука – оно приятнее будет... – неожиданно предложил людоящер и, вновь не дожидаясь реакции варвара, взял его руку и положил на свой член, а сам принялся ласкать твердокаменный стояк Троксора.
Чешуйчатый член людоящера на ощупь был очень необычным, гладким, скользким и горячим, около 19 сантиметров длиной и тонкий. Варвара забавляло как легко член людоящера скользил в руке, он стал им играть, принося тем самым рептилии большое удовольствие; Вистану же пенис человека тоже был в диковинку, он ласкал массивный ствол, по которому вилась, точно лоза, толстая вена, и мял в ладони крупные, тяжелые от семени яйца. Опьяненный алкоголем и сексуальным ароматом, исходящим от члена варвара, Вистан ощутил, что не в силах сопротивляться соблазну. Он нагнулся к паху Троксора и обхватил головку члена своим длинным змеиным языком. Варвар громко выдохнул, остатки его разума утонули в наслаждении, которое дарил ему ловкий и сильный язык ящера: он сдавливал головку, теребил ее чувствительные края, ласкал уздечку, слизывал обильно выделяемую смазку. Стоны Троксора подстегивали Вистана, он выискивал наиболее чувствительные участки и, обнаружив, наседал на них со всех сил. И так уже взведенный длительными манипуляциями член варвара не выдержал и разрядился мощнейшим потоком семени, при этом варвар вскинул так, что мертвого разбудил бы. Первые два выстрела семени заляпали всю морду людоящера, третий и четвертый выстрел были уже менее слабыми и до морды не долетели, был еще пятый выстрел, но семя уже просто вытекало из ослабевающего члена.
Вистан вытер рукой семя и попробовал его – вкус варварской спермы ему понравился. Он стал слизывать пятна спермы с члена и ног варвара. Тот тяжело дышал, словно после хорошей драчки, на лице его сияла глупая улыбка. Постепенно он стал приходить в себя; рука, которая до этого чисто машинально теребила ящерский член, проникла под хвост (ящер привстал, когда стал слизывать сперму); кольцо мышц тут же отреагировало на прикосновение толстых грубых пальцев варвара. Перед глазами у Троксора сама собой возникла картинка, когда Вистан загонял себе под хвост хвост (извиняюсь за каламбур), и член его стал вновь наливаться силой. Он крепко обнял людоящера, словно боялся, что он сбежит, однако тот не пытался сопротивляться, напротив, он обхватил крепкие ягодицы Троксора и прижал его пах к своему, так что их возбужденные члены скрестились, словно шпаги. Лицо человека и морда болотного создания оказались совсем близко, они чувствовали горячее дыхание друг друга, которое как будто слилось в одно; Троксор смотрел в горящие желтым огнем глаза Вистана, а тот в карие глаза варвара; взгляд рептилии был по-прежнему хищным, но теперь эта хищность носила сексуальный характер.
Хоть разум варва
ра был значительно затуманен, в его действиях присутствовало понимание того, что перед ним не смазливая шлюшка, а мужчина-воин, полузверь, способный, между прочим, без особых трудов разорвать ему горло своими когтями и зубами. Поэтому Троксор до сих пор еще не поставил Вистана раком, хотя разгоряченный член томился и требовал немедленно начать действовать.
Вистан улыбнулся, продемонстрировал вострые зубы-мясорубки, таким образом он, так сказать, демонстрировал дружелюбие и одновременно напоминал, что партнеру лучше действовать в рамках его, Вистана, воли, чтобы ненароком не случился «несчастный случай на производстве». Он игриво лизнул гладкую щеку варвара (утром тот как раз сбрил щетину ножом), потом пощекотал языком ухо (Троксор не удержался и хихикнул), а затем похотливая рептилия стала лизать губы варвара. Тот невольно приоткрыл рот и змеиный язык тут же проник внутрь; их языки сплелись в поцелуе.
Однако варвар был уже на взводе, он жаждал погрузить свой член в тело ящера, и тот не стал его больше томить. Троксор поставил Вистана раком, смачно сплюнул на ладонь, смазал тому под хвостом и начал вхождение; скользкий от смазки член легко проник в хорошо разработанное отверстие. Вистан зашипел от наслаждения – забавы со своим хвостом были лишь блеклой тенью тех ощущений, которые дарил ему могучий член варвара. Ничего не соображая, пожираемый похотью, варвар рычал и издавал отрывисто: «ухх!», «эхех!», «ааррх!». Стоит ли говорить, что глубокой ночью, когда можно различить букашечную возню в траве, эти брачные крики бабуинов были слышны чуть меньше, чем разрыв ядерной бомбы.
Интимное уединение двух голубков было бесцеремонно нарушено Броком. Узрев сию живописную картину маслом под рабочим названием «Дружба народов», гнолл замер, словно Медузу увидал, выронив цеп, которым готовился отмахиваться от страшных монстров, издававших нечеловеческие вопли, вроде: «ухх!», «эхех!» и – особенно зловещее! – «ааррх!». Если бы к Броку приставили измеритель уровня охуевания, то он зашкаливал бы.
– Мать моя гноллиха! Вистан ты... раком... и с ним!! Как такое возможно!!!
Увидев, а точнее сперва услышав, а затем увидев Брока, варвар остановил свою яростную еблю, однако член вынимать не стал; он испытывал одновременно досаду, что ему «обломали кайф» и страх, что мерзопакостный гнолл теперь окончательно заест его своими подколами, в довесок ко всему где-то глубоко в складках души зашевелилось нечто вроде стыда, типа: «не виноватый я, он сам пришел!». Несмотря на всю сложность возникшей ситуации, людоящер сохранял олимпийское спокойствие.
– Не кричи, брата разбудишь! – прошипел он. – Ну раз уж ты пришел, давай к нам, вместе порезвимся!
– Что ты говоришь!! Да ведь это же... как можно...это неправильно!
– Что неправильно, сделать друг другу приятное? Да ты посмотри, у тебя за секунду всё встало, вон каким колом торчит! А то – неправильно! Хватит этого детского лепета, иди сюда и получи свою порцию удовольствия или отваливай, дважды звать не стану!
Гнолл опустил морду и обнаружил громовую истину – член его предательски торчал из-под материи и капал смазкой. Неудачное положение: читать морали с таким стояком несколько неудобно; можно, конечно, сказать, что это просто бездумный биологический механизм, пенис вообще «подключен» даже не к головному, а спинному мозгу, которому эта ваша мораль до лампочки, но Брок, к сожалению своему, анатомии не знал, да и слишком пьян был, чтобы выстраивать линию защиты в споре. Короче, Брок решил, что деваться ему некуда, и он, почти как осужденный, поплелся в сторону Троксора и Вистана, слегка пошатываясь.
Когда гнолл подошел достаточно близко, людоящер сорвал с его бедер тряпку, схватился лапой за стоячий член и принялся с удовольствием сосать. Член гнолла был покрыт матовой темно-шоколадной кожицей, а яйца – короткой шерстью. Брок стоял весь напряженный, словно попал на допрос к инквизитору. Ловкий язык ящера сновал по стволу, волнуя наиболее чувствительные участки, так что вскоре гнолл начал расслабляться, тихонько поскуливая. А когда Вистан осторожно взял гноллий член в рот, он обхватил лапами голову ящера и стал насаживать на свой горячий стержень. В конце концов, рассудил Брок, если Вистан отдался варвару, то пусть тогда удовлетворит своего собрата-таталийца – это вполне справедливо. Варвар тем временем продолжил жарить похотливого ящера под хвост, то наращивая, то сбавляя темп; потом решил сменить позу: он подхватил Вистана, словно пушинку, и положил спиной на пень, закинул его ноги себе на плечи и резко вогнал член в раскрытое отверстие до самых яиц. Брок тут же приспособил пасть людоящера к делу.
Вскоре Брок ощутил приближение того сладкого и важного для мужчины мига, он замер – и вот его с головой накрыла волна оргазма, а в горло Вистана ударила струя семени; Вистан с удовольствием проглотил весь белковый коктейль. Варвар не отставал и тоже разрядился, осеменив людоящера. Тот лежал на пне, глядел затуманенным взором в небо и тяжело дышал, приходил в себя; из-под хвоста вытекала струйка варварского семени. Таких острых ощущений от секса он еще не знал.
Однако ночные сюрпризы не прекращались. Не успела троица перевести дух, как вдруг послышались пьяные крики Арчи:
– Я готов продолжать вечеринку! Меня чуток сморило, но я полон сил!.. Эй... хде вы есть! Куды девалися?! Брок! Вистан! Хто-нибудь! Ау! Вы в прятки решили играть... а хто водит? Чур только не я! Аааа... понял! Это сурпрыз для меня! Наверное, прости-итут-ки приехали! Девочки, я уже иду!
Отрезвившись, Вистан приподнялся на локтях, бросив обеспокоенный взгляд на Брока; людоящер хотел что-то сказать, но не успел, потому как на поляну в ту же минуту вывалился сам Арчи.
– Вот вы, я вас нашел! А хде же девочки? – удивленно завертел головой озабоченный вьюнец. – Нету их... Я думал... А что это вы тут делаете без меня?? – только сейчас он обнаружил, что вся компания стояла голой.
Можно было соврать, что они ходили купаться, пьяный паренек не станет допытываться, с какого перепуга им это приспичило посреди ночи, а утром он бы всё забыл, но у Брока явно созрел иной план – глаза его загорелись, а морда расплылась в довольной ухмылке.
– О, братишка! Ты вовремя! Иди сюда! Как я обещал, будем из тебя мужика делать!
– Так значит девочки приехали, ура! – подпрыгнул со щенячьим восторгом Арчи.
– Брок, что ты делаешь?! – зашипел недовольно Вистан, он уже понял, что задумал гнолл и ему эта затея не нравилась: сексуальный кураж прошел и совращать невинного юнца в его планы не входило.
– А то и делаю! – наклонившись к голове Вистана, решительно заговорил гнолл. – Ты сам втянул меня в это, я не хотел, а теперь изволь удостоить вниманием моего брата!
Вистан пристально посмотрел в глаза Броку – тот был настроен более чем решительно, он очень любил брата и ради него любому пасть порвет и моргала выколет. Вистан вдохнул, понимая, что отпираться бесполезно. Варвар скромно стоял рядом, с величайшим интересом ожидая вторую часть мерлезонского балета.
– Только такое дело... – обратился к брату Брок. – Девушка сильно стесняется такого красивого парня, как ты, поэтому просила завязать тебе глаза.
– А, ну ладно! – согласился он, не чуя подвоха.
После того, как Арчи завязали глаза, Вистан присел перед ним – юношеский орган уже встал во всю свою длину и аппетитно (в интимном смысле, если что) блестел головкой. Вистан ласково пощекотал полные семени яички; «интересно будет узнать, какова на вкус сперма девственника» – подумал он. Арчи захихикал. Ящер медленно прошелся своим длинным языком от яиц до самой головки и стал лизать ее, словно мороженое. Арчи ахнул, ему впервые в жизни делали минет и он даже представить не мог, как это приятно. Каждое движение языка по головке вызывало в нем острые, словно булавки, ощущения, что принуждало его тихонько поскуливать. Естественно, юноша долго не продержался и быстро кончил. Вистан слизал сперму и встал, полагая, что сделал свою работу, но Брок решил, что одного минета недостаточно.
– Становись раком, – шепнул он.
Вистан едва не поперхнулся. Отлично, теперь позволить щенку себя трахнуть! Нет, Вистан хорошо относился к Арчи, но... мамкино молоко на губах не обсохло, чтобы лучшего в племени воина ставить раком!
– Это будет тебе кое-чего стоить... – ответил Вистан после паузы.
– Конечно, я твой должник! Сделай это... я прошу.
Когда Арчи объяснили, что оральные ласки – это только разминка, а впереди его ждет настоящий секс был вне себя от восторга, пришлось успокаивать. Вистан уперся руками об пень и выгнул спину, выпятив филейную часть и приподняв хвост. Брок отвернул морду, неловко было смотреть на друга в такой позе. Троксор же, напротив, жадно впился глазами в предстоящую сцену разврата, его член тем временем обретал второе (точнее, уже третье) дыхание. Арчи, весь дрожа от возбуждения, с медвежьей неуклюжестью стал пытаться овладеть воином.
– Уххх ты, с чешуйками! – пробормотал Арчи, самым глупым образом пытаясь пропихнуть член в недра ящера, хорошо еще, что после варвара туда хоть поезд мог проехать.
Но вот еще немного и наконец, сумел парнишка вставить свой конец... стихи прямо. Поэма называется «Ебарино», ищете во всех книжных лавках Таталии, строго до 18, впрочем, забейте, всё равно за эти возрастные ограничения никто не отвечает.
Юноша задвигал бедрами, проникая всё глубже и глубже в тело «девушки». Варвар схватил в кулак член и принялся дрочить, но затем решил, что зачем утруждать свою руку, когда есть вакантное место... Он подошел к Вистану и по-хозяйски затолкал член ему в пасть (позабыв про острые зубы); а ящер уже вошел во вкус и не против был лишний разок отполировать мужской ствол. Брок вроде и не хотел, а повернул морду и стал смотреть на всё это безобразие. Невольно любуясь изящным юношеским телом брата, Брок с удовольствием подумал, каким красивым мужчиной станет Арчи через год и как громко будут стонать сучки под ним. Брок ощутил, как огненной лавиной в нем нарастает возбуждение. Просто стоять в сторонке и дрочить он не хотел, он чувствовал, что обязан влиться в этот похотливый клубок тел, но как? Все отверстия Вистана были заняты, а что если...
Неожиданно варвар ощутил, как нечто твердое уперлось ему меж ягодиц, и прежде чем, он успел что-либо понять, Брок двумя мощными толчками протолкнул скользкую головку члена внутрь варвара. Троксор, конечно, попытался сопротивляться, но гнолл навалился всей тяжелой тушей ему на спину, обхватив крепкими лапами, к тому же под варваром лежал на пне Вистан и сосал член. Можно сказать, варвар очутился между молотом и наковальней. Бедняге ничего не оставалось, как кричать, что он думает о Броке в частности и о гноллах в целом. Впрочем, по мере того, как гнолл наращивал обороты, брань варвара превращалась в бессвязную кашу из междометий. С удивлением и ужасом Троксор ощутил, что кроме боли движение члена отзывается в заднице чем-то приятным; это было словно в узорном ковре: одна нить боли переплеталась с нитью удовольствия – и вместе это создавало очень необычное, волнующее ощущение. Варвар целиком сосредоточился на своем теле, пытаясь понять, что такое с ним происходит.
Вот уж удивительная картина предстала бы случайному путнику: светлый гнолл упоенно сношал людоящера, а темный гнолл – варвара. Но одна лишь голубая луна была безмолвной свидетельницей этой безумной сцены (а еще светлячки, деревья, пень, который был, фактически, участником оргии,... ладно, проехали).
Вскоре Арчи, уже не мальчик, но мужчина, излился юношеской спермой в тело ящера. Брок должно быть сжалившись над варваром, вынул член и кончил ему на спину. Причем, когда пах Брока последний раз ударился об ягодицы варвара, того накрыл просто фантастический оргазм, спермы было уже мало, но наслаждение такое, словно он кончал первый раз! И это наслаждение растеклось по всему телу, чего ни разу не бывало.
Оргия закончилась. Сколько же часов она шла? Бог весть. Варвар и его проводники ощутили дикую усталость, хоть прямо на землю падай и спи, благо палатки были рядом. Оставив разбор полетов на завтра, все четверо завалились спать мертвецким сном.
