Эту сучку я приметил в «Пятёрочке» возле дома тёщи, про которую я расскажу отдельно. Удивительно похожая на мою одноклассницу Таню, о которой я грезил в школе, но стеснялся предложить ей дружбу, хотя нравился ей. Я был из бедной семьи, а она из зажиточной, и я думал, что это препятствие. Теперь, спустя двадцать лет после школы, будучи долларовым миллионером и примерным семьянином и отцом двух замечательных детей, я решил возродить свою первую любовь, но в несколько необычном виде.
Она стояла за кассой, на вид лет девятнадцати, маленького роста, с кукольным личиком, большими голубыми глазами, пушистыми ресницами, тёмно-русые длинные волосы, очень ухоженные, гладкие и блестящие, были собраны в хвост. Под красной футболкой хорошо угадывалась высокая грудь третьего размера. На мой вкус она была немного полноватой, но этот недостаток был исправим моими домашними тренажерами, с которых ей предстояло стирать пыль, как впрочем и с другой мебели в моей московской квартире, в которой я обитал, когда жил в ней наездами, решая вопросы бизнеса в столице нашей родины.
— Милая девушка, скажите, почему у вас в холодильнике нет «Короны»? — начал я разговор.
— Я этим не занимаюсь, не раскладываю товар, ответила она, — и вообще я не разбираюсь в этих напитках.
— Предпочитаете крепкий алкоголь?
— Я не пью. И не курю, кстати.
— Собираетесь умереть здоровой? — тупо пошутил я.
— Нет, конечно, — улыбнулась она, и показала свои кривые, маленькие зубки.
Это ничего, — подумал я про себя, — это мы исправим. Я попрощался с ней, пожелал хорошей смены. С мыслью, что этот маленький, пухлый ангелочек скоро станет моей первой рабыней я отправился смотреть финал Лиги Чемпионов и разрабатывать свой коварный план.
На следующий день я подъехал к магазину перед самым закрытием. Встал недалеко от служебного входа и стал выжидать свою будущую куклу. В половину двенадцатого она вышла, достала телефон.
— Мамуля, я буду через полчаса, — услышал я её разговор.
— Девушка, давайте я вас подвезу, — сказал я из машины.
Она испугалась. Через пять минут она сидела на переднем сиденье в моем Ленд Ровере, а через неделю летела бизнес-классом со мной в Москву, в качестве горничной, с хорошей зарплатой. Для девочки, жившей с матерью-алкоголичкой и больной бабушкой это было сном ставшим явью.
Спустя два месяца моя домработница Катя, сверкала фарфоровыми зубами, лишние килограммы были сожжены в сауне и ежедневных занятиях на тренажерах. Со свими обязаностями она справлялась хорошо, была старательной, молчаливой, не мозолила глаза. Её рабочей одеждой были: белая рубашка с короткими рукавами до середины бедра, белые гольфы чуть ниже колен и чёрные лаковые туфельки на маленьком каблуке.
Моё отношение к ней было подчеркнуто вежливым, можно сказать рабочим. Я интересовался всё ли в порядке у родственников, нужно ли им что-то. Таня всегда отвечала, что всё хорошо. Денег, которые она им посылает, достаточно. Сама она тоже была всем довольна. Никакого физического контакта я не допускал. Никаких намёков на её будущее.
Теперь пришло время открыть ей дверь в мир стыда и похоти
.
Первого сентября я отправился по магазинам приготовить особенный ужин для моей куклы. Её поезд прибывал в 8.25. Три недели до этого она провела у своей матери. К семи часам форель с овощами томились в духовке, лёгкий салат и вино были охлаждены. Следующий час я прихорашивался в ванной с помощью триммера и бритвы.
Звонок в дверь. Когда я дома ей нельзя открывать дверь ключами. Кукла приехала радостная. Было видно, что она соскучилась и рада вернуться на работу. С порога я отправил её смыть с себя двухдневную усталость с дороги.
Мы стали ужинать и я завёл беседу.
— Катюша, расскажи мне о своей личной жизни. Кто был твоим парнем до отъезда?
Она рассказала, что у неё был друг, с которым они встречались, но расстались после того как он попытался на неё залезть. Как я понял из рассказа её мать испортила ей мозги разговорами о том, что секс — это больно, грязно стыдно (о, да! спасибо ей за такую подготовку дочери, хе-хе).
— И вы не целовалась?
— Целовались.
— Тебе было неприятно?
Она покраснела. Я налил нам вина.
— Выпей со мной, не бойся.
Она пригубила бокал. Сделала ещё глоток, уже больше.
— Так что? Тебе было неприятно?
— Немного. Мне кажется он не умеет целоваться. Я представляла, что это как-то по-другому.
— И всё? У тебя был ещё кто-то? Что-то больше поцелуев?
— Нет, — сказала она, но уже не так смущаясь.
— Ты часто мастурбируешь?
Она посмотрела на меня широко распахнутыми глазами, вены на шее вздулись и её начало мелко трясти.
— Нет, — еле слышно произнесла она, — я не умею. Она убрала руки под стол и опустила взгляд. Пока она выпила совсем немного, я начал говорить.
— Послушай, Катя. Я сейчас скажу тебе что-то. Времени на обдумывание ответа у тебя не будет. Тебе нужно решить сразу: либо ты продолжаешь жить здесь, либо первым самолетом ты летишь домой. Ты поняла?
— Да, Виталий Антонович, я отвечу сразу.
— Ответь мне на первый вопрос: когда ты согласилась работать и жить у меня, ты понимала, что у этого будут последствия?
— Да.
— Второй вопрос. И он главный. Ты готова стать моей игрушкой для секса, исполнять всё, что я скажу? Нет, даже не так, всё что я прикажу тебе.
— Да, Виталий Антонович, — не медля ни секунды ответила она, не поднимая глаз.
— Теперь твоё имя — Таня. Я — твой Хозяин, ты — моя кукла. Кто я?
— Мой Хозяин.
— Кто ты?
— Я кукла Таня.
— Чья ты кукла?
— Ваша, мой Хозяин.
— Встань рядом.
Моя кукла обошла стол и встала сбоку от меня. Я молча протянул ей руку. Она взяла её своими маленькими ладошками и притянула к губам.
— Открой рот.
Она облизнула сухие губы и раскрыла рот. Я засунул ей большой палец и надавил на язык.
— Закрой рот, соси палец и слушай.
В комнате запахло выделениями возбужденного влагалища.
— С этого момента ты спишь возле моей кровати. Когда я нахожусь в комнате ты отворачиваешься к стене. Когда я говорю с тобой — смотришь мне в глаза. Это твои первые правила. Поняла?
— Да, мой Хозяин.
— Включи мне теплую воду в душе и жди возле кровати.
