Катя любила август – пышный, великолепный, величественный. И не только потому, что родилась в этом месяце. Для неё это была удивительная, волшебная пора – когда весёлое, бесшабашное лето начинало взрослеть и серьёзнеть, предчувствуя свой скорый конец. Когда шум и суета постепенно сменялись тишиной, спокойствием, размеренностью. Когда наконец выветривались из разгорячённой головы глупые мысли и желания, уступая место глубоким раздумьям и солидному поведению.
И радужно-цветные летние топики и юбчонки Катя сменила на более подходящий к её настроению наряд – слегка (лишь слегка!) декольтированное тёмно-зелёное мини-платьице с разрезом, по-летнему соблазнительно распахивающимся при ходьбе и обнажавшим бедро её стройной левой ножки. Обувала такие же тёмные босоножки и задумчиво бродила по двору, по улице, по парку, то ли скучая, то ли грустя. Её родителям и подружкам всё ещё весело – они будут отрываться на забугорных курортах до самого сентября. А ей не до веселья. Да и хватит уже веселиться! Достаточно наигралась за прошедшие два-три дня.
С тех пор, как из её жизни убрались Игорь и Макс – каждый по своим причинам, – она стала замкнутой и нелюдимой. Целыми днями валялась дома на диване, щёлкая пультом перед телеком и не находя ничего, сообразного настроению. Пока ни с того ни с сего её, искушённую телеманку, внезапно не зацепила до самой-самой глубины души песенка из старого фильма-сказки:
. ..Жду я днями и ночами! Приходи!
И весёлый, и печальный, приходи!
Встречу взором голубиным! Приходи!
И рабом, и господином приходи!..
Сама поражаясь своей сентиментальности, уткнулась в подушку и разрыдалась. А ведь не придёт больше – ни рабом, ни господином! Кончено! Хотя что толку в такой встрече? Что это между ними было вообще? То ли бестолковый и неуклюжий сексуальный акт, то ли какой-то неудавшийся скособоченный псевдороман между извращенцем и неопытной дурочкой. Закончившийся, так и не начавшись! Да и разве у таких отношений есть будущее? Есть право на существование? Как знать? Может, и есть! Может, это непонятное ей глубокое чувство и вылилось бы во что-то долгое, крепкое, искреннее. Если бы она тогда сдуру не напилась и не напакостила сама себе!..
Выключила телевизор и бесцельно слонялась из комнаты в комнату, из угла в угол. Утирала непослушные слёзы, ругала себя последними словами за совершённую глупость, проклинала тот день, когда ей взбрело в голову так неудачно пошутить.
А распрочёртова песенка продолжала неумолчно звенеть в ушах:
Без тебя мир – пустыня!
Ты её оживи!
Прокричи моё имя...
Не в силах справиться с эмоциями, Катя бешеной кошкой выскочила на улицу – подальше от гнетущих четырёх стен, поближе к живому городскому гомону. Но как убежать от собственных воспоминаний?..
Больше не решалась соваться на «неблагонадёжные» сайты и удалила своё «шуточное» объявление, принесшее ей столько проблем. Ведь по нему была ещё пара или тройка звонков. Нахальные мужские голоса допытывались насчёт параметров её фигуры, опыта в БДСМ, предпочтений по мужскому телу и отдельным его органам, особенностей её внешности и характера... Порой откровенно хамили и насмехались. Хриплые похотливые басы и баритоны звучали так грубо, вульгарно и настырно, что лишь с огромным трудом удавалось дотерпеть до конца беседы с ними. И ни малейшего уважения к тебе, ни тени того благоговения, которое слышалось в голосе её первого (и наверно последнего) раба. Называй себя хоть Госпожой, хоть Богиней, хоть Супер-пупер-богиней, они всё равно будут смотреть на тебя, как на живое средство для удовлетворения их похоти, как на ходячий и говорящий стимулятор для своих членов. К счастью, до личной встречи ни с одним из них не дошло... Тьфу! Всё, больше не думать про эти безобразия!..
Скоро сентябрь. Она снова станет образцовой студенткой-отличницей. Будет просиживать целые вечера в читальных залах, а дома за компом «шерстить» научные форумы. И даже думать забудет о своём глупом летнем п
риключении...
Ой! Да что ж такое-то?! Что ж ей так не везёт?! Задумавшись, споткнулась о бордюр и тихо ругнулась. Порвались ремешки на левой туфле. Теперь придётся топать домой босиком! С досады сорвала обувку с обеих ног и швырнула в ближайшую урну. Чёрт с ними, с этими лаптями рваными! Всё равно их сезон уже заканчивается! Пусть это будет прощальный, последний в этом году босоногий променад! Тем более, что и дом её – всего в двух шагах. Да и идти никуда не хотелось. Присела на скамейку, откинулась на спинку и предалась безделью и бездумью. Просто слушала птичьи голоса, шелест первых опавших листьев, шорох ветвей под ещё ласковым летним ветерком... А память-предательница, словно в насмешку и в издёвку, подсовывала ей одну за другой сценки из уже сыгранной БДСМ-драмы. Вот Игорёк на коленях у её дверей, вот первые поцелуи её ножек, вот его восхищённый взгляд... Чур-чур меня! Сгинь-пропади, наваждение бесовское! Отче наш, иже еси!.. Я сказала: сгинь и пропади!
Она чуть не выкрикнула это вслух. Перед ней стоял он, Игорь! Кажется, лишь теперь смогла рассмотреть его в полный рост – высокого, плечистого, мускулистого. Наверно даже слишком привлекательного для такой конопатой дурнушки. И тем не менее не сводящего с неё восхищённого взгляда...
Почему-то задрожали губы. Неужели он сейчас исчезнет, как мираж, оставив её лить слёзы в одиночестве и бесцельно ворошить те тяжёлые воспоминания. Нет, она не даст ему уйти!
– Игорь!
Подскочила со скамейки и бросилась к нему – по лужам и по сухой листве.
– Игорь! Ты... Вы простите меня?
Он не проронил ни слова. Стоял, молча и не сводя с девушки восхищённых глаз.
– Игорёк, не молчи! Ну скажи хоть что-нибудь! Накричи на меня! Обругай! Ну... ну хочешь, я сама стану твоей рабыней?! Приказывайте, мой Повелитель!
И с отчаянным плачем опустилась на колени – на кучу пожелтевших листьев. Игорь будто очнулся. Бережно поднял девушку на руки, донёс до скамейки, усадил, присел на корточки у её колен... И заговорил – с таким же жаром, как тогда:
– Катенька, я не могу без тебя! С тех пор, как мы расстались, я не находил себе места. Как заворожённый, бродил вокруг твоего дома и боялся попасться тебе на глаза. Не знал, что делать дальше. Барахтался на грани самоубийства. Мечтал о нашей встрече и боялся её. И мучился: прав ли был, когда ушёл от тебя?
– Прав, – грустно кивнула Катя, уже не решаясь смотреть ему в глаза. – Такое простить трудно. Когда твои светлые чувства, в чём бы они ни выражались, выбрасывают на свалку – это... Даже не знаю, как это назвать.
– Вы умница, моя Госпожа! – улыбнулся он. – Не знаю, что будет между нами дальше, но сейчас... Сейчас мне хочется снова, как тогда, припасть к этим прелестным ножкам. И целовать их беспрестанно!
– А это не ущемит честь и достоинство моего гордого раба? – заулыбалась она в ответ, утирая невысохшие слёзы.
– Я буду гордиться тем, что служу и угождаю самой прекрасной Богине из всех, когда-либо сходивших с небес в этот грешный мир!
Игорь бросился к её ножкам – таким стройным и красивым, таким дорогим для него! Дрожа от восторга, губами обирал с них прилипшие остатки сухих листьев и травы, вылизывал испачканные места и целовал – долго, страстно, самозабвенно.
Катя улыбалась сквозь слёзы. И время от времени боязливо озиралась – как бы кто-нибудь не стал случайным свидетелем этой необычной сцены. Но огромный парк был по-прежнему тих и безлюден. Да и кому здесь быть-то? Кто и зачем будет шататься здесь в такую пору – в прохладный, пасмурный августовский вечер?..
И ведь нашлась-таки одна любопытная свидетельница, любительница совать нос в чужие нестандартные отношения, издали подмечающая то, на что нормальные люди не обращают внимания! Заприметила, кое-что додумала-дофантазировала, склепала вот эту примитивную дущещипательную историйку и выложила её, бесстыжая, на всеобщее обозрение. Даже не спросив разрешения у главных героев. Будем надеяться, что ей за такое самовольство воздастся сполна!
