Его звали Семен Евгеньевич. Он был мастером по радиотехнике и очень уважаемым человеком. Большую часть времени он просиживал у себя в подвальной мастерской. Был он так же известен и под другим псевдонимом — дядя Сеня «Пиз**рез». Мало кто знал, отчего он получил такое прозвище, но в его контору регулярно приходили красивые девицы, которых потом видели на рынке за покупкой дорогой и модной одежды.
Мне нравились необычные мужчины, необычная обстановка, дьявол в деталях. Я была маленькой шлюхой и меня от этого колбасило. К дяде Сене я забрела по совету подруги.
— И удовольствие получишь и материальных благ отсыплет — он сверкала новыми джинсами.
— Последнее меня интересует меньше всего — тихонько сказала я.
Я осмотрелась по сторонам. Пара мальчишек сидели на лавочке и глазели на меня. Они о чем-то перешептывались и тыкали в меня пальцем. Наверное, обсуждают новую фифу, что идет к знаменитому радиотехнику за известно чем.
Я осторожно спустилась по крошащейся лестнице. Прижимая к себе платье, чтобы не изгваздать его об пыльные серые стены, аккуратно прошла в узкую дверь. Осмотрелась. Было чисто, все убрано, все по полочкам, аккуратно разложено. Только разнообразная техническая аппаратура лежала кучами. Искомого человека нигде не было. Я прижала к себе платье. Сегодня на мне было разноцветное платье с пышной юбкой, высокие гетры до колен, небольшие туфельки-лодочки зеленого цвета, зеленые трусики с желтыми цветочками под цвет туфелек. Волосы я собрала на затылке в высокий конский хвостик, оставив лишь две непослушные пряди и заплетя на них небольшие бантики из разноцветных, коротеньких ленточек.
Я решила присесть, подождать Семена Евгеньевича. Осмотрелась в поисках стула.
— Что такая красавица забыла в моей скромной, серой и пыльной обители? — донесся голос откуда-то из-за гор радиотехники.
— Добрый день — я отпустила платье и зачем-то сделала небольшой реверанс. — Я ищу Семена Евгеньевича. Это вы?
— Да, это я. Прошу простить старого техника — мужчина выбрался из-за большой радиолы. — Манерам обучен слабо, в отличии от вас. Не часто видишь в своей конуре столь чистеньких, прелестно одетых девушек, умеющих делать реверанс.
— Спасибо за комплимент. У вас тут хорошо, чисто, все аккуратно. Только вот, техника валяется — я указала пальчиком на кучи.
— Творческий беспорядок — улыбнулся мужчина.
Он был не очень высок, грузный, очень большие руки и очень ухватистые. Он имел вид типичного рабочего человека, умного человека. Человека, копающегося в технике. Он носил очки. У него было круглое, веселое, улыбающееся лицо. Он пожевывал спичку. За очками прятались его глаза. Внимательные, настороженные, ухватывающие каждую деталь.
— Прошу просить — он добыл спичку из рта и выбросил в мусорное ведро.
Я стояла молча, не зная с чего начать. Вот так заявилась к нему, собираясь отдаться, а как быть то? Он молча изучал меня.
— Итак, чем я могу быть вам полезен? Вы пришли сдать что-то на ремонт? Договориться о ремонте? Хотите продать старую технику или купить что-то? Забираете заказ ваших родственников? Я, извините, не помню всех клиентов, но вас бы точно запомнил — он вывалил на меня кучу вопросов.
— Не совсем — тихо ответила я.
— Тогда, чем могу быть полезен?
— Я не знаю, как это сказать.
— Присядьте — он сбросила со стула какие-то провода. — Хотите воды?
— Да, если можно.
Пока он ходил за водой, я стряхнула со стула пыль и даже немного протерла его какой-то тряпкой.
— Вот — он подал мне эмалированную чашку. — Сегодня жарко. Я работаю весь день. Вам не стоило идти сюда в такую жару. Это опасно.
Я отпила холодной воды. По вкусу она была из-под крана. Тогда вода из-под крана была удовольствием, не такая как сейчас. Все ее пили, не боясь превратиться в лягушку или отрастить рога и копыта.
— Все же, чем я могу быть полезен? — спросил он в третий раз, когда я отдала ему чашку.
— Мне вас подсказала одна моя подруга, по одному деликатному делу, касающемуся удовольствий.
— А вот зачем я вам нужен — он расслабился и развалился на стуле. — Я перейду на «ты», хорошо?
Я кивнула.
— Извини за нескромный вопрос, принцесса, но зачем тебе это надо?
— Не знаю.
— И все же?
— Ну я люблю какие-то такие удовольствия — я задумалась, говорить или нет. — Мне нравится быть шлюшкой и быть удовольствием для нестандартных мужчин, в нестандартных ситуациях.
— Да? — он испытующе посмотрел на меня.
— Но только летом и только здесь — тут же добавила я.
Незачем ему знать, что в столице, у папы под боком, я тоже та еще штучка.
— Нравится быть шлюшкой? — он посмотрел на меня немного удивленно. — И в чем же проблема? Насколько я знаю, у шлюх нет проблем с сексом.
— Не такой — я покраснела. — Я не зарабатываю этим.
— А что же? Просто отдаешься мужчинам?
— Да. Интересным мужчинам.
— Неужели у такой принцессы, как ты, нет кучи ухажеров или взрослого мужчины, что запер бы тебя в клетке и трахал до беспамятства?
— Есть — я снова покраснела.
— Так в чем же дело?
— Сверстники скучноватые и побаиваются делать большие шаги. Чуть старшие парни все какие-то скучные, неинтересные и хотят только одного. А среди взрослых мужчин очень немногие готовы пойти на такое. Все побаиваются, что это подстава.
— Признаюсь честно, глядя на идеальную тебя, я думаю, что это так. Как будто некоторые лица решили наказать меня и словить за делом, подложив мне в качестве приманки красивую куколку.
— Нет, это не так.
— А как? Я вот не пойму, зачем тебе это.
— Я тоже не знаю, просто хочу.
— Просто хочешь — оно побарабанил пальцами по столу.
— Допустим я соглашусь. Ты знаешь мои условия?
— Нет.
— Я делаю это с тобой так, как сам захочу. Ты не будешь иметь претензий в случае каких-то проблем. За это ты получишь вознаграждение. Если нам обоим понравится, сможешь бывать у меня еще и получать поддержку — он потер пальцами, символизируя деньги.
— Деньги меня не интересуют.
— А что тогда? Слушай, не морочь мне голову, скажи мне сразу чья ты?
Без задних мыслей, я назвала бабушку и дедушку.
— Вот как? Внучка той самой?
Я кивнула.
— Она решила взяться за меня? — он встал и прошелся по конторе.
— Она не знает, что я здесь. Она вообще не в курсе моих дел.
— Как она может быть не в курсе таких дел?! — он не верил.
— Я ничего не говорю и все остальные молчат. Кажется, я и прочие солидарны, что узнай она, это плохо кончится — я пожала плечами.
— Все прочие? — он поднял одну бровь.
— Ну, есть ведь и другие — я теребила край платья.
— Как много?
— Не очень.
— Понятно.
— Евгенич! — донеслось с улицы и в контору спустился какой-то мужчина. — А ты занят!
Мы посмотрели на него, а он понимающе кивнул.
— Я там холодильник припер. Оставлю снаружи.
— Сейчас, сейчас — он посмотрел на меня. — Подождите минутку.
Он перешел на официальный тон.
— Что за знойная девчонка у тебя там? — слышала я разговор с улицы.
— Рот закрой! Это клиентка, она не такая! — дядя Сеня прикрикнул на знакомого.
— Да, такая куколка и так одета. И где себе такую найти?
— В библиотеке имени Ленина.
— В нашей только ведьма старая.
Вот как бабушку называют в некоторых кругах.
— А это ее внучка!
— Да, ладно?! Бл*ть!
— Ладно, холодильник беру. Скажи, будет готов через три дня.
— Хорошо, до встречи.
— М-да, и с кем приходится работать — дядя Сеня устало сел на стул. — Прошу прощения за сей небольшой конфуз.
— Ничего — я взмахнула руками.
— Итак, ты хотела бы секса со мной, но деньги за это брать не хочешь. Подозрительно очень. А что ты думаешь обо мне? Я тебе нравлюсь?
— Не знаю. Немного.
— То есть тебе плевать, кто тебя трахнет?
— Нет! — я возмутилась.
— Вот, уже лучше реакция. Видимо ты не совсем потерянная душа. Так что же?
— Ну да, вы мне нравитесь как мужчина, но я слышала вы славитесь другим.
— Да, есть такой нюанс.
Я промолчала.
— Ты вся такая прилизанная, идеальная, это платье, эти гетры, бантики, мордашка. Я определенно хотел бы тебе вставить, но я боюсь, что потом вставят мне. Ты внучка очень весомых и опасных людей. Это может очень дорого мне обойтись. Значительно дороже, чем каждый месяц тратить кучу денег на всевозможных местных замужних и не очень шлюшек.
— У вас бывают замужние?
— Да. Кушать, красиво одеваться и тратить деньги все хотят, а вот позволить себе такое, могут не все.
Мы помолчали.
— Какова твоя жизнь рядом с ней?
— С кем?
— С твоей бабушкой.
— Кажется, это зовется «как в ежовых рукавицах».
— Ясно. А ты значит маленькая бунтарка. Вся такая чистенькая, прилизанная, хорошенькая, красивая, вкусная во всех местах и манящая, заодно нарушаешь ее режим, занимаясь очень постыдными вещами. Тебе самой это нравится?
— Да.
— Тебе уже говорили, что ты как приманка для извращенцев?
— Да, часто.
— И как опыты в этом деле?
— Ну, они меня обходят стороной. Наверное, их пугает снять пробу. Они не уверены, что это не подстава, как говорите вы.
— Да, это очень манит, но остается инстинктивное восприятие, что в следующую минуту можно оказаться в застенках.
— Хотя, с некоторыми решившимися и интересными, я довольно плотно и регулярно общаюсь.
— Тебе не страшно в их компании?
— Нет. Они все добрые и даже милые, пусть и страдают подобными вещами.
— Понятно — он на миг задумался. — Я кого-нибудь из них знаю?
— Я не могу этого сказать.
— Не болтливая, значит — он барабанил пальцами по столу. — Как ты это видишь?
— Не знаю — я огляделась. — Здесь, похоже, не лучшее место.
— Ты была бы готова сделать это здесь?! — он был ошарашен.
— Думаю да — я приподняла чуть платье, показывая ему свои трусики и голый живот.
Он нервно облизал губы. Я опустила подол.
— Нет, постой! Подыми обратно! — я снова подняла, а он облизал губы. — Ты настоящий вызов! Манишь, будоражишь, играешь, кокетничаешь! Ты не такая простая и глупая девчонка, как кажется на первый взгляд.
Я зарумянилась и опустила подол. Он осмотрелся.
— Я тоже не глуп. Здесь мы это делать не будем. Место не подходит, мало пространства, могут зайти люди и нас будет слышно. Я не до конца уверен, что это не подстава.
— Я никак не могу доказать, что это не подстава, но, если вы откажетесь, значит так и будет.
— Но ты готова немного поиграть по моим правилам и согласна на секс?
— Да.
— Сможешь прийти ко мне вечером и остаться на всю ночь?
— Нет.
— Почему?
— Я ложусь спать в девять вечера, к одиннадцати уже должна уснуть.
— А да, у тебя ведь дома тирания — он задумался. — Хорошо. Тогда, к примеру, завтра. Могла бы ты встретиться со мной в центре у парка развлечений? Потом пройтись немного. Если не будет хвоста или каких-то подозрительных лиц, мы пойдем ко мне.
— Днем?
— Да.
— Днем я могу.
— Вот и ладненько. Подыми еще раз платье — я сделала как он просил. — Чудесно. Пока мы еще не в постели, могу я сказать откровенно?
— Да.
— Нет, пожалуй, не стоит.
— Ладно — я опустила подол.
— Хотя нет, погоди. Покажи опять — я подняла подол, а он потер член через джинсу. — Буду честным, трахнуть внучку этой надоедливой мадам, было бы неплохой маленькой победой над ее эгоистичным нарциссизмом. Что теперь скажешь?
— Ничего.
— Тебя не смущает, что я поношу твою бабушку и использую тебя как инструмент, для своей маленькой, забитой, эгоистичной победы?
— Мне нет дела до вашего отношения к ней. Она меня часто наказывает, бьет, ограничивает мою свободу. Если вы считаете, что таким образом сможете ее наказать — это ваше дело.
— А ты ведь давно уже ее так наказываешь — он понимающе посмотрел на меня. — Не боишься, что кто-то расскажет, как трахал внучку «Ее идеальшества»?
— Не знаю. Я думаю мало кто решиться на такое — я замолчала, он лишь кивнул. — А еще, я хорошо выбираю. Мужчины, с которыми я спала — настоящие, они не склонны трепаться о своих постельных достижениях и умеют хранить тайну.
— Да, действительно. Такие мужчины достойны уважения. Почему ты решила, что я один из них?
— О вас все знают, но никаких толком фактов. Парни ничего не могут сказать или плетут какие-то фантастические байки. Девушки могут вас посоветовать, но вытащить из них подробности не выходит. Моя подруга сказала лишь, что вы хороши и поддержали ее материально. Более ничего она не сказала. Значит, вы обсуждаете это и стараетесь хранить тайну, плюс требуете этого от ваших, кхм, многочисленных женщин.
— Правда.
— А почему вас называют... — я замялась. — Ну так как называют?
— Дядя Сеня Пиз**рез?
— Да — я покраснела.
— Из-за некоторых моих размеров, которые может выдержать не каждая девушка и моего напора. Кстати, как у тебя с этим?
— Я довольно тугая там. Наверное, у нас ничего не выйдет. Я не хочу травмироваться — я встала. — Извините, я отняла ваше время.
— Нет! Стой! — он схватил меня за руку, я отшатнулась.
Он отпустил меня и примирительно поднял руки.
— Извини, я не хотел. Очень тугая? Насколько?
— Мои три пальчика входят с трудом — я показала три сложенных пальчика.
— Действительно мало места у тебя там. Ладно — он задумался. — Давай так. Ты придешь завтра в условленное место, мы встретимся, погуляем, проверим твою «легенду». Если все будет нормально, и ты захочешь — пойдем ко мне. Если нет, то разойдемся, но тогда этого разговора не было. Если ты не придешь, я буду знать, что это «нет», но этого разговора так же не было.
Он посмотрел на меня немного обижено.
— Я рискую, но думаю, я готов пойти на такой риск. Покажи мне еще раз свои милые трусики.
Я приподняла подол.
— Хотите немного больше?
— Что?
Я оглянулась. Одной рукой придерживая подол платья, второй я немного оттянула вперед и вниз резинку трусиков, открывая мужчине вид на мои прелести.
— Занятно. Хватит — он сделал знак рукой и я, подтянув трусы, опустила платье.
Он дошел до радиолы и достал кошелек.
— Любишь мороженное?
— Да.
— Вот купи себе любое — он протянул мне деньги. — Бери, бери. Теперь я очень заинтересован раздеть тебя. Пусть у нас не случится ничего, но увидеть тебя полностью голой, я очень хотел бы. А теперь иди. Если завтрашний день я уделю тебе, а остаток жизни камере два на два, то мне стоит подтянуть свои дела.
— До свидания.
— Пока, принцесса.
— Постой!
— Да?
— Что думаешь о моем прозвище?
— Оно очень созвучно, мелодично и смешно.
— Скажи это.
— Дядя Сеня Пиз**рез — попыталась пропеть я.
— Действительно очень созвучно и смешно. Ладно, иди.
Я еще немного погуляла. Долго играла в карты с парнями из своего двора. Дала всем меня потискать. Стандартный ужин, чтение перед сном и сон.
Я стояла в парке под деревом.
— Ты просто дикая! — дядя Сеня появился откуда-то сзади.
Он пожал мою руку и осмотрел меня.
— Это для меня?
— Да.
— Шикарно.
— Значит делаем так. Ты сейчас сама идешь до улицы Соборной, там на углу есть почта. Знаешь, где это?
Я кивнула.
— Рядом с почтой поворачиваешь направо и идешь по Рыльского, до 12-го номера дома. Там не очень далеко. Понятно?
— Да.
— Там живет Владислава Мироновна. Постучишься к ней. Попросишь попить воды и скажешь, что встречаешься с Семеном Евгеньевичем.
Вы договорились встретится здесь, но тебе очень жарко и хочется пить.
— Поняла.
— А я тем временем послежу за тобой и за собой. Если не будет хвоста, я тебя успешно заберу. Если я не приду, не обессудь цыпа, но я умнее вас и не попадусь на такой банальный разводяк. Ферштейн?
— Да — было неприятно, что он мне не верит.
— Тогда вперед и шагай от бедра. Хочу увидеть, как колышется твое платье на ветру.
Я пошла. Было не очень приятно.
— «Он мне не верит. Так проверяет. Может пойти другим путем и уйти домой? Зачем я тогда все это затевала?» — думала я. — «Я буду недалеко от Славика, может пойти к нему? Но мы не договаривались, он не знает. Он будет недоволен, а может и просто не пустит меня.»
Раздумывая о разном и не замечая похотливых взглядов, я дошла до угла Соборной и Рыльского.
— «Здесь направо» — я свернула на улочку, где расположились домики частного сектора с садами и огородами.
Я дошла до дома под номером 12. Осторожно постучала в калитку.
— Что вам нужно? — из дома показалась женщина.
— Добрый день. Я договаривалась о встрече с Семеном Евгеньевичем. Он попросил подождать его здесь. Сегодня очень жарко. Можно у вас воды попросить? — я попросила бы где-нибудь воды, даже несмотря на конспиративные уловки.
День действительно был жаркими и пить уже хотелось.
— Сейчас — женщина открыла мне калитку. — Подожди здесь, я принесу.
Я стояла под яблоней и пила. Внутри звонил телефон, хозяйка подошла и разговаривала. Она снова вышла на крыльцо.
— Семен звонил. Сказал, чтобы ты шла к нему. Как выйдешь от меня, иди вправо дальше по улице, на перекрестке повернешь на лево. Его дом пятый по счету будет. Там все виноградом заросло, думаю, не пропустишь.
— Спасибо за воду — я отдала чашку.
— Да не за что.
Я вышла из ее двора и пошла дальше. Она стояла и смотрела мне вслед, какое-то время, потом кивнула и направилась по своим делам.
Первый, второй, третий, четвертый и вот! Я остановилась у дома. Забор, все пространство над воротами и дальше к дому было оплетено виноградом, создавая природный навес.
— Хозяева! Ау! — я постучала в калитку, она качнулась внутрь.
Я осторожно отворила ее и подождала. Вдруг очередная проверка и тут есть собака. Ничего не произошло. Я осторожно, мелкими шажками прошла по двору к дому. Открылась дверь.
— А вот и ты! — на пороге стоял дядя Сеня. — Извини за эту небольшую проверку. Я должен был убедиться. Можешь теперь просить у меня, что хочешь. Каюсь, что не верил.
Я решила немного поиграть.
— А вдруг они выждут некоторое время и подъедут, когда мы уйдем в дом?
Он немного опешил, улыбка сползла с лица. Он встал на цыпочки и осмотрел улицу.
— Нет никого. Ты ведь шутишь, правда?
— А что за мальчишка стоит вон там на углу и постоянно оглядывается? — я продолжала играть.
— Где? — он всерьез заволновался. — Нет там никого.
Он понял.
— Играешь со мной, да? — он улыбнулся. — Молодец, ценю. Нет ведь никакой подставы и никаких других. Ты просто маленькая шлюшка, которая любит секс.
— Наверное — я загадочно пожала плечами.
— Ладно. Тогда немного посидим у меня на веранде, подождем.
Мы сели и сидели молча какое-то время.
— Никого нет. Играешь со мной, да?
— Да. Немного не понравилось играть в шпионов.
— Ну, извини. Меры предосторожности.
— Я понимаю.
— Так что? Пойдешь в мою постель?
— Да.
— Тебе бы надо в душ. Удобства у меня, извини, тут так себе, но полноценно помыться можно.
— Ничего. Я привыкла. На дачах порой и такого нет.
— Занимаешься сексом с кем-то из дачников? — он с интересом посмотрел на меня. — С левой половины дач или правой?
— Это как понять?
— Если за железной дорогой, то с правой. Если до нее, то с левой.
— Тогда с левой.
— Жаль.
— Почему?
— Я знаю пару человек с правой, кто может промышлять траханьем таких принцесс.
— Понятно.
— А теперь, разреши мне тебя раздеть.
Он присел и разул меня. Затем стянул по очереди мои носочки.
— Повернись и руки вверх — я повернулась.
Он убрал мои волосы и расстегнул несколько пуговок на моем платье.
— Нет! Стоп! — он присел сзади меня.
Его руки скользнули мне под платье, ухватили за резинку трусиков и потянули вниз. Я легко переступила ногами и мои трусики оказались у него в руках.
— Чарующе — я обернулась, он приложил к носу мои трусики. — Теперь платье!
Трусики отлетели в сторону. Я подняла руки, и он легко снял мое платье, стянув его с меня через голову.
— Какая нежная кожа — восхитился он. — А попка то какая! Вылитый спелый персик. Ты занимаешься чем-то?
— Да. Гимнастикой — я стояла не шевелясь, ощущая, как мозолистые мужские руки ощупывают меня.
— Ты вся в «гусиной коже». Ты точно уже занималась сексом или это я так действую на тебя?
— Ты.
— Хорошо. Повернись — я повернулась. — Да, тут не густо.
Он провел рукой по моим мелким сиськам.
— А вот тут уже интереснее — он спустился рукой по плоскому животику и проник мне между ног. — Тебе надо в душ.
Я пошла в душ, попутно осматривая дом. Он был простой, но неплохо обставленный, все было аккуратно и систематизировано. Ощущалось, что тут живет холостяк, а женская рука не частая гостья.
Душ был простым. Три стены и шторка. Внутри все выложено качественной советской плиткой, которую можно встретить в спортивных комплексах бывшего СССР, сохранивших свой облик. Сам душ представлял из себя кран с парой вентилей, горячей и холодной воды, и трубу, уходящую вверх на изгибе заканчивающуюся простой лейкой. Пришлось повозиться, чтобы грамотно искупаться и не намочить волосы.
Я вышла из душа, взяла небольшое полотенце и вытираясь вернулась к дяде Сене.
— Готова его увидеть? — он забрал у меня полотенце.
Я кивнула.
Он разделся. Да, подруга не врала, а ребята из двора, если и врали, то были близки к реальности. Член был толст и велик.
— Вау! — я осторожно взяла его член.
— Нравится?
— Да.
— Ты тоже хорошенькая. Встань раком на постель.
Я встала раком на постель. Его пальцы коснулись меня в промежности. Шершавая кожа приятно щекотала.
— Что такое? Щекотно?
— Да.
— Ты действительно тугая — палец немного вошел в меня. — Ничего с тобой не выйдет. Садись.
Я села на постели. Он сел рядом.
— А сосешь ты как?
— Говорят, что плохо, но вроде бы как это компенсируется моим внешним видом.
— Меня этим не удивить, хотя ты дивно хороша. А что сосешь плохо, так это хреново, деточка. Получается мне с тобой действительно особо нечего делать. Учить тебя правильно сосать на моем размере — бесполезная трата времени и сил. Давай, тогда, хоть полижу тебя, а потом подрочишь мне.
— Давайте.
Я уже приготовилась лечь.
— Я не стал бы этого делать — донесся спокойный голос.
Раздался щелчок. Мы повернулись. В коридоре стоял человек в плаще, в руке он держал пистолет.
— А? Э? Че за н... ? — Семен оторопел и отошел в сторону от кровати. — Ты кто? Че за нах?
Наконец взял он себя в руки. Человек молчал.
— Слышь мужик, я сейчас соседа позову — казалось пистолет в руке незнакомца не производил на Семена должного впечатления.
— Не стоит так обременять Геннадия Васильевича. Он сейчас с моими людьми и очень щедро описывает ваши деяния — он посмотрел на меня. — А также, личные победы. Девушка, вам бы не помешало прикрыться.
Я потянула на себя одеяло. Семен посмотрел на меня.
— Ты?! Ах ты ж сука!
— Я бы на вашем месте перестал дергаться, орать, присел и успокоился. Кстати, вы также можете одеть что-нибудь.
— Кто вы такой?
— А не все ли равно? Сейчас мы решаем вашу участь — незнакомец повел пистолетом. — Присядьте, пока присядьте. Впрочем, садитесь вам тоже подойдет. А вот как долго и где, это уже суд решит.
— Суд? За что? Я ничего не сделал! У нас с ней ничего не было! Она совершеннолетняя и уже не целка!
— Я бы рекомендовал вам, опускать жаргонные слова в присутствии особи прекрасного пола.
— Этой шлюхи?!
— Видимо вы не понимаете — мужчина приблизился в мгновение, и Семен упал на пол, чертыхаясь схватившись за промежность.
— Что здесь? — в комнату зашли двое. — Добрый день.
Они вежливо козырнули мне.
— Этого в другую комнату, пусть оденется и в участок.
— Не имеете права, твари ментовские! — засипел с пола Сеня.
— Имеем, еще как имеем. И будем иметь как захотим и куда захотим. Вам, кстати, привет от Дмитрия Дмитриевича, его жены и двоих дочерей. Очень пламенный привет. Он ждет, не дождется, личной встречи с вами.
Сеня затих на полу, затем вдруг вскочил.
— Лежать! — три пистолета нацелились в него.
Сеня снова лег.
— Мужики, я все отдам, только не отдавайте меня ему! Все, что угодно!
— Вот как запел, касатик. Будешь колоться дядя Сеня, как спелый орех, тогда и посмотрим.
— Ну, сучка — тот зло посмотрел на меня. — Попадись только мне.
— А вот подобное, я бы не стал говорить, в вашем-то положении. Она здесь, кстати, не при чем. Вы хоть и опытный радиотехник, а прослушку у себя в конуре не смогли найти. Впрочем, среди вашего «творческого беспорядка», я даже себе не представляю, как бы вы это сделали.
— Но как? — Сеня снова поднялся. — Там ведь фон, глушилки.
— Слишком сильно вы шифровались, дорогуша. Наши ребята нашли частоту, которую вы сами же открыли, перекрыв одной аппаратурой другую.
— Быть не может! И она не при чем? — он вытаращился на меня.
— Она совершенно случайное лицо, но очень хорошо подошла на роль приманки, учитывая, кто ее бабушка. Вы бы, сударыня, поменьше занимались подобными не красящими, приличную девушку увлечениями. Хотя это лично ваше дело. Как сказал, товарищ Пиз**рез, вы совершеннолетняя и вправе сами решать с кем встречаться, и зачем. А вы, Семен Евгеньевич, зря не стали прислушиваться к советам умной молодой особы.
— Где был хвост?
— А был ли он? Нет, мы не столь глупы и не столь киношны. Работники в штатском по всем ключевым точкам возможных маршрутов. Помните пару гопников, которых вы поучали жизни? Это наши люди.
— Быть не может!
— Может, еще как может.
Он вздохнул.
— Теперь же я вынужден отчитать лично вас, Мария. Впредь, не сильно обращайте внимания на подозрительных парней, стоящих на углу и высматривающих кого-то. Не сообщайте о таких подозрительных людях потенциальным уголовникам. И большая просьба, не нарушайте тщательно отлаженную по минутам операцию своим игровым кокетством. Ваши посиделки в ожидании хвоста могли сорвать всю операцию.
Он замолчал.
— Шеф? — синхронно спросили двое его подручных.
— Выводите этого — Сеню выволокли из комнаты.
— Теперь вы — сказал мужчина, и спрятал пистолет. — Вам все понятно из сказанного мною ранее?
— Да, все понятно — я сглотнула.
— Отлично. Тогда я могу предложить вам сделку.
— Какую?
— Вы пишете то, что нужно нам во всех красках, а мы закрываем глаза и забываем о ваших, кхм, пристрастиях. Более того, ваши родственники не узнают, что вы имели возможность поучаствовать в подобной операции и выступили в подобном нелицеприятном амплуа. Вы согласны?
— У меня, похоже, нет выбора.
— Выбор есть всегда, но в данном случае вы правы — у вас его нет. Поступив, по-моему, вы поможете следствию и убережете себя от кучи ненужных разговоров, ссор, слухов и нелицеприятных наказаний. Я очень уважаю вашу бабушку по нашей предыдущей работе, и не хочу поражать ее столь неприятными, и пикантными подробностями вашей личной жизни. Более того я мужчина и в некоем роде «санитар общества», а значит, как врач не хочу и не могу разглашать некоторые подробности личных дел моих «больных». Схожесть есть даже в торжественной клятве, м-да — тихо закончил он.
— Хорошо.
— Вот и чудненько. Одевайтесь и выходите. Я буду ждать вас в машине.
— И все же я не пойму — он ровно вел черную волгу. — Зачем такой милой особе связываться с таким отребьем и заниматься такими вещами.
— Если я расскажу, вы посчитаете меня странной, возможно даже будете смеяться.
— Я уже считаю вас таковой, учитывая славу человека, с которым вы связались. Возможно вы измените мое мнение, немного пояснив свою позицию. К тому же, как сотрудник уголовного розыска, я могу быть беспристрастным судьей.
— Я думала, вы мент — я осеклась. — Ой, простите.
— Нет, ничего такого. Милиционер — это общее понятие. Мы все милиция. Уголовный розыск просто более ответственное и почетное подразделение. А что до ментов, то вы правильно выразились, ибо я действительно мент — его голос стал жестче. — Внутри нашей структуры, мы так друг друга и называем. Есть менты и мусора.
Он остановился на красный свет.
— Для обычного человека, чтящего закон, мент — это «мой единственный настоящий товарищ». Мент, это человек, который не отступит от буквы закона ни при каких обстоятельствах. Другое дело мусор — черты его лица ужесточились. — Мусор, это всегда мусор и не важно кто или что подразумевается под этим.
— Значит вы — мент, и я могу быть с вами откровенной?
— Конечно — мы снова поехали.
— Понятно. С чего бы начать?
— Не тяните, Маша. Если хотите что-то рассказать, то сейчас самое время. Еще немного и мы будем на месте. Я не хотел бы потом тратить ваше и мое время, чтобы выяснить что да почему.
— Я люблю секс и мне нравится быть эдакой шлюшкой-развлекушкой для мужчин, которые мне интересны. Я не могу это обьяснить, мне просто нравится и я хочу — выпалила одним махом я.
Мы резко затормозили. Сзади кто-то возмущенно пиликнул и затих, заметив номера. Задний недовольный тут же свернул в ближайшую улочку и был таков. Мы снова поехали.
— Такое серьезное признание. Даже и не знаю, что ответить.
— А какое у вас звание?
— Майор.
— Майор, а дальше?
— Ермаков Александр Сергеевич.
— Почти как Пушкин...
— И вы туда же.
— Вам часто это говорят?
— Достали уже.
Мы снова ехали молча. Он сжимал и разжимал руль. Мне стало понятно.
— Я сделаю нетактичный ход, но думаю, вы хотите спросить, что я думаю о вас как о потенциальном мужчине для моих пристрастий? — я на секунду закрыла глаза и затем выдохнула.
Он молчал.
— Да — наконец выдавил он. — Было бы интересно услышать ваше мнение.
— Хотите честно?
Он притормозил у обочины и повернулся ко мне.
— Ну, давай, секи — он улыбнулся.
— Я бы отдалась тебе на заднем сидении этого авто.
— На 15 суток сядешь в общее отделение, там тебе устроят отдачу на заднем сидении.
— Что? Нет!
— Шучу.
— Плохая шутка.
— Знаю. Извини. Твое предложение заманчиво, и я буду вынужден согласиться, но лишь после всех формальностей с бумагами. И точно не сегодня.
— Мне придется так же запутанно идти к тебе домой, заметая хвосты?
— Нет — он усмехнулся. — Со мной все проще. Я человек закона. Я сам тебя заберу и отвезу туда, где будет спокойно и никто не помешает.
— Хочу запомниться тебе особенной.
— Ты уже запомнилась.
Мы подьезжали к зданию милиции.
