Секс по телефону

Данный рассказ написан в жанре фэнтези и использует персонажей и вселенную моего предыдущего рассказа «Ошибка в заклинании», хотя и не является его прямым продолжением. Тех, кто не знаком с ним, предупреждаю: во-первых, в тексте присутствуют футанари (кому противно — отвернитесь :)). Во-вторых, данный текст представляет собой не «сплошной траходром всех и вся от начала до конца без логики, цели и здравого смысла», а именно рассказ, в котором всевозможный секс происходит именно там, где это надо, чтобы не убить художественную составляющую, а украсить её. Для тех, кому это не нравится, на данном сайте есть множество других рассказов всевозможной стилистики и тематики, так что chооsе yоur dеstiny, mоrtаls :) Приятного чтения. Ваш автор.

***

— Проснись и пой, Сэм!

Саманта наконец оторвалась от бездны сна, в которую глядела всю ночь, протёрла кулачками глаза и улыбнулась:

— С добрым утром, милая.

Это весеннее утро и вправду можно было назвать добрым по всем статьям. За окном было ясно: маленькую комнатушку, которую населяли три волшебницы, пересекали полосы солнечных лучей, в которых весело клубилась пыль. Из-за стены доносилось весёлое чириканье воробьёв, свивших гнездо где-то под козырьком окна. Саманта чувствовала себя совершенно выспавшейся оттого, что вчера легла спать пораньше, а в это утро вставать спозаранку ей не требовалось. Кроме того, утро было добрым ещё и потому, что она проснулась не от очередной громкой ссоры её соседок по комнате — Элия, гордая и несколько высокомерная эльфийская волшебница, ушла вчера на свидание с каким-то магом и, по всей видимости, заночевала у него же.

И, конечно, утро было добрым, потому что Дженни, маленькое рыжеволосое чудо, лежала прямо на ней, сложив руки на её груди и утвердив поверх ладоней свою милую мордашку. Саманта залюбовалась открывшейся ей картиной. Одеяло накрывало волшебницу почти с головой, точно плотный капюшон; из-под него выбивались несколько прядок, обрамляющих лицо Дженни, и смешно топорщилась рыжая чёлка. Сияющие зелёные глаза, смотревшие в лицо Саманте, напоминали два изумруда в оправе из длинных ресниц, над которыми невесомыми росчерками летели брови. По скулам и слегка вздёрнутому носику кто-то рассыпал пригоршню светлых веснушек. Треугольный подбородок, уложенный на тонкие пальчики, покоился между полушариями грудей Саманты.

Утро было очень добрым. Глядя в чистое, невинное лицо её подружки, словно в прозрачную воду лесного родника, Саманта почувствовала, как поднимается её настроение.

И не только настроение. В ложбинке между бёдер Саманты проснулся и начал подниматься её «мальчик», маленькая тайна, отличающая волшебницу Хаоса от всех прочих адепток Академии Дримондера. Являясь порождением магического несчастного случая, Саманта обладала не только глубокой девичьей пещеркой, но и нависавшим над ней внушительным половым членом. И именно эта физическая особенность сблизила её с Дженни. Рыженькая подружка всегда подчёркивала двойной пол возлюбленной, называя её «Сэм».

Дженни тоже почувствовала пробуждение «мальчика», на губах расплылась хитрая улыбка, изумрудные глаза прищурились:

— Как насчёт кружечки тёплого, бодрящего утреннего секса, м?

— Опять ты за своё, — капризно протянула Саманта и улыбнулась, ясно показывая, что на самом деле она шутит. Дженни ответила таким же наигранно-капризным тоном:

— Ну вчера же я не стала тебя будить ради этого, а значит, самое время наверстать упущенное!

— Всему своё время. Для начала — завтрак в постель.

— Я буду твоим завтраком, — возбуждённо прошептала Дженни, откинула одеяло в сторону и, подавшись вперёд, взяла лицо Саманты в ладони и поцеловала её. Едва проснувшаяся волшебница Хаоса охотно ответила на поцелуй. Одна её рука взъерошила эти прекрасные рыжие волосы, другая принялась поглаживать их владелицу между лопаток, по едва выступающим бугоркам позвонков. После минутных ласк Дженни чуть отстранилась от Саманты и с необычной серьёзностью посмотрела ей в глаза:

— Я хочу тебя. Страшно, безумно хочу. Здесь и сейчас.

— Конечно, любимая. — Саманта приподнялась на подушках, и Дженни почувствовала, как головка «мальчика» призывно гладит ворота её уже сильно повлажневшей «пещерки». Открытый нрав рыжей волшебницы и достаточно свободные отношения между подругами выражались в том, что не только член Саманты имел право посещать это сакральное место, но он всегда был здесь самым желанным гостем. Ещё чуть отодвинувшись, Дженни плавно ввела «мальчика» в свою «девочку», помогая себе рукой, и расплылась в улыбке от удовольствия:

— О, да-а-а...

Саманта участливо положила руки на талию волшебницы и помогла Дженни в первый раз плавно приподняться и опуститься на упругом стержне. Дальнейший темп резво взяла рыжая «наездница», покачивая бёдрами и запрокинув голову. Комната наполнилась страстными стонами:

— М-м-м... О-ох... М-м-м...

Два мячика третьего размера с остренькими сосками резво прыгали вверх-вниз перед лицом Саманты. Её руки переместились на эти прелести, принялись массировать груди, слегка зажимать соски. Рыжая волшебница начала стонать на более высоких нотах. Напрягая пресс, Саманта принялась двигать тазом, проталкивая член дальше в ненасытную киску Дженни, звучно шлёпая яичками по попке своей партнёрши.

— Да! Ах! Как... хорошо! Сэм! Сэм!... Продолжай!... Не оста... навливайся! — во весь голос кричала рыжая волшебница в исступлении безумной скачки. В отличие от Саманты, тихонько постанывавшей от удовлетворения, Дженни всегда была крикуньей, не скрывающей эмоций в кульминационные моменты секса. О том, что она вот-вот кончит, узнавала не только Саманта, но и соседки по женскому общежитию за стенами их комнаты. Некоторых из них даже заводили крики Дженни, и они принимались мастурбировать под эту громкую песнь наслаждения, финишируя в гонке вместе с рыжей волшебницей и втайне завидуя ей. Ну а те, кому не нравилось страстное звуковое оформление, охотно менялись комнатами с более терпеливыми адептами.

Чувствуя, что и сама вот-вот кончит, Саманта схватила Дженни за плечи и, властным движением прижав её к себе, несколько раз усиленными рывками вогнала член в волшебницу, одновременно сжав зубами мочку её уха. Проверенный приём, который всегда действовал на рыжую безотказно.

— А-а-а-а-а!!!

Дженни взвизгнула на такой высокой ноте, что её наверняка услышали не только ближние, но и дальние соседки по общежитию. Доведённый до предела член взорвался в недрах её лона мощным фонтаном горячей спермы, а навстречу ему киска исторгла обильную струю женских соков. За какую-то долю секунды в пещерке стало настолько сыро, что заполнивший её «коктейль» выплеснулся наружу, щедро орошая яички Саманты, промежности обеих волшебниц и простыню под ними.

«Взрывное» окончание утреннего секса оставило рыжую волшебницу беспомощно лежать поверх Саманты, мелко дрожа всем телом. В уголках зажмуренных глаз искрились слезинки счастья, а пересохшие от возбуждения губы еле слышно шептали:

— Сэм... О, Сэм...

Саманта удовлетворённо прикрыла глаза. Утро и вправду было доброе.

***

Коридоры Академии встретили их бурлящей рекой неугомонных адептов, отдыхающих в перерыве между парами. Встречные представители практически всех известных разумных рас этого мира болтали, смеялись, хихикали, травили анекдоты, делились тайнами, зубрили недоученные лекции и цвели прочими проявлениями жизни юных волшебников, пока над их головами не нависала очередная лекция или практикум.

Дженни одной рукой придерживала Саманту за талию и всем телом прижималась к ней, словно в подтверждение того, что сегодня утром у них действительно был великолепный секс. В отличие от молодых парней, поглядывающих на парочку задорно и с блеском в глазах, реакция встречных адепток разнилась. Одни краснели от смущения, другие игриво подмигивали, третьи ворчали что-то себе под нос, но крохотный амулет звукоусиления, встроенный в серёжку, подсказывал Дженни, что за спиной её называют «развратная», «давалка», «подстилка» и, конечно же, всеми любимое «шлюха». Волшебница пылала от удовольствия, давно воспринимая подобные оскорбления как проявления женской зависти. Ни у кого из этих волшебниц не было такой же доброй, любящей и отзывчивой подруги, как Саманта, и уж точно ни у кого не было подружки с настоящим, живым членом. И Дженни не опасалась, что какая-нибудь из адепток, ослеплённая ненавистью за чужое счастье, отомстит ей какой-нибудь пакостью, например, изнасилует палкой от швабры (в определённых обстоятельствах рыжая даже могла воспринять это не как наказание) или сотворит что-то ещё.

Нет, никто из адепток не рискнул бы нарываться на неприятности, связанные с единственной в Академии истинной волшебницей Хаоса. Даже в толпе других юных волшебников Саманту всегда окружала аура холодной отчуждённости, недоверия, недомолвок, скрытых опасений... Виной тому не только пугающая и таящая множество загадок магия Хаоса, древнейшая сила, с трудом поддающаяся магическому контролю, но и история появления Саманты на свет, случившаяся всего каких-то три года назад.

***

... Девушка очнулась от безвременного забытья, лёжа на полу посреди обширного зала. Вокруг толпились перепуганные ученики в длинных белых мантиях, за их спинами маячил седовласый профессор, растерянно сжимающий в руках белый остроконечный колпак. Помещение наполняли отголоски могучей магии, тающие, словно дым на ветру.

Адептам было отчего перепугаться. В их памяти, которую ещё не настигла катящаяся волна преобразования реальности, стояла ужасающая картина того, как самоуверенная адептка, вскрывшая сосуд Хаоса при помощи банальной телекинетической магии, чего запрещали делать все трактаты и памятки, билась в трансе Хаоса. Освобождённая из заточения и пробуждённая, древняя сила подчинила себе тело освободительницы, заставив слагающие её материю принимать самые разнообразные формы, растягиваясь, скручиваясь, распыляясь на всю учебную аудиторию и сжимаясь до размеров атома. А тело, привыкшее к порядку, сопротивлялось, стремилось вернуться в своё естественное состояние. В те доли секунд, на которые волшебница становилась собой, она душераздирающе кричала, испытывая страшную боль. В пространство летели неконтролируемые сгустки магической силы, не оформленные в заклинания. Ученики бросились искать спасения от них за партами, шкафами и индивидуальными защитными полями.

Со времён Катаклизма в Академии Дримондера не происходило ничего столь же ужасающего и катастрофического, как в тот день. Если бы сила Хаоса окончательно разорвала тело адептки и рванулась в окружающее её пространство, никакие высшие магические барьеры не спасли бы никого в этих стенах и за их пределами. На многие километры всё сущее было бы уничтожено, исчезло, распылилось на мельчайшие частицы неопределённого вещества.

Дримондер был спасён, благодаря любви.

Один из лаборантов, влюблённый в злополучную адептку, кинулся к возлюбленной, чтобы сбить её с места, вывести из-под воздействия магии Хаоса, всё ещё связанной с сосудом. Он, конечно же, не знал, что этого делать нельзя ни в коем случае. Едва он прикоснулся к материи, объятой Хаосом, ужасающая сила влилась в его тело и объединила его с адепткой, сделав их единой материальной массой. Однако сила инерции, которую несло с собой тело мчащегося со всех ног лаборанта, отбросила то, что получилось из них обоих, в сторону от рокового сосуда.

Сгусток силы Хаоса оторвался от своей основной массы, и прежде, чем ещё хоть толика магии, скрывавшейся внутри тонких стенок, вырвалась наружу, профессор, наконец добравшийся до сосуда, рывком вогнал в горлышко пробку с магической печатью. Всё моментально стихло.

Тело адептки не могло принять в себя всю силу, которую нёс с собой Хаос, но когда в эту неуравновешенную систему добавилось слагаемое несчастного лаборанта, сила Хаоса нашла достаточное вместилище в сумме их материи. Появилось то, что на языке академии называлось «айя». Человек-сосуд, хранящий внутри себя силу Хаоса.

Ученики осторожно выбирались из-под парт и рассеивали защитные поля. Их внимание было приковано к неподвижно лежащему на полу телу. Айя представляла собой высокую стройную темноволосую девушку с бледной кожей, вызывающе большой грудью и — вот уж чего совсем не ожидаешь! — мужским достоинством между ног. Девушка не напоминала ни худосочную блондинку-адептку, ни русоволосого лаборанта, давших ей начало. Тело, ставшее сосудом Хаоса, приняло произвольную форму, унаследовавшую лишь некоторые «родительские» признаки.

Девушка очнулась от безвременного забытья, лёжа на полу посреди обширного зала. Вокруг толпились перепуганные ученики в длинных белых мантиях, за их спинами маячил седовласый профессор, растерянно сжимающий в руках белый остроконечный колпак. Помещение наполняли отголоски могучей магии, тающие, словно дым на ветру.

— Что это за место? Кто вы? Кто... я? — такими были первые слова новорожденной айи.

Когда волна преобразования реальности, запущенная пробуждённой силой Хаоса наконец добралась до разума адептов, никто из них уже не помнил, кем были те злополучные ученики. Хаос стёр часть пространтвенно-временных связей в этой реальности, в которых фигурировали «родители» айи. Адепты помнили, что в результате чего-то неописуемого их стало на одного больше. Лишь великовозрастный профессор, чья память была усилена магическими заклинаниями, сохранил смутные, точно полузабытый сон, воспоминания о произошедшей катастрофе, едва не стеревшей с лица земли Дримондер в тот день.

***

В рекреации перед большой аудиторией Дженни и Саманта столкнулись с их соседкой Элией. Эльфийская волшебница в длинном элегантном платье выглядела, как всегда, безукоризненно, но по выражению лица было ясно, что внутри неё сидят какие-то мрачные размышления.

— С чего это вы вдруг такие радостные? — вместо приветствия буркнула она.

— Утро доброе, — одновременно и ответила, и поздоровалась Саманта.

— Кажется, у кого-то был секс! — глядя на грудь Элии и ехидно улыбаясь, сообщила Дженни. Эльфийка тут же уставилась на свои не особо выдающиеся под платьем (по сравнению с остальными подругами) холмики, но ничего провокационного не обнаружила.

— Оставь свои дурацкие шуточки при себе! — прошипела Элия, стремясь испепелить Дженни взглядом.

— А я и не про тебя говорила, — невинно ответила рыжая волшебница, выразительно прижавшись к Саманте. Глаза эльфийки округлились, она закрыла лицо рукой и проворчала нечто на вид неразборчивое. Что, правда, прекрасно услышала Дженни при помощи амулета в серёжке.

— Ох, спасибо за лестный комплимент! — рассмеялась она, присев в реверансе. — В отличие от твоего затворничества, у меня действительно активная жизнь. — Элия недоумённо посмотрела на свою подругу, демонстрирующую чудеса слуха, и успокоилась, обнаружив, что это всего лишь работа амулета звукоусиления.

— Опять ты эту дурацкую висюльку нацепила, — проворчала она. — Лучше бы на что-нибудь полезное стипендию потратила.

Дженни фыркнула в ответ. Элия перевела взгляд на Саманту.

— Куда вы собираетесь?

— В библиотеку. Проверять очередные зацепки насчёт лаборатории Дель Кассидиуса. Мы вчера...

— Саманта, — Элия остановила девушку жестом и посмотрела ей в глаза: — Скажи мне, какое сегодня число?

— Сегодня... Ой.

Дженни почувствовала, как по рукам её подруги пробежала волна дрожи.

— Да, точно, — подтвердила Элия. — Двадцатое. Как твой куратор, напоминаю, что сегодня в полдень у нас консилиум Верховной Коллегии. Постарайся быть там вовремя.

— Да... конечно, — тихо ответила Саманта.

— Тогда я вас больше не задерживаю. Саманта, увидимся на консилиуме. Дженни... — эльфийка ещё раз посмотрела на рыжую волшебницу и, демонстративно фыркнув вместо прощания, двинулась прочь. Дженни за спиной показала язык Элии. Хотя у волшебницы Старшего Аркана не было глаз на затылке, она, не оборачиваясь, щёлкнула пальцами в замысловатом жесте, и рыжая почувствовала, как невидимые пальцы ущипнули её за самый кончик языка.

— Ай! Больно же!

Эльфийка скрылась за спинами других адептов.

— Врёт она. Ничего у неё не было сегодня, — убеждённо заявила Дженни, знавшая, что Элия после ночи, прекрасно проведённой в чьих-нибудь объятиях, должна быть значительно добрее и веселее.

— Может быть, — бесцветно отозвалась Саманта. Рыжая обеспокоенно посмотрела на подругу:

— Сэм, с тобой всё в порядке?

— Мне... нужно присесть.

— Пойдём, я знаю хорошее место, — и Дженни, заботливо придерживая неверно шагающую подругу, повела её за собой.

***

Двадцатое число было для Саманты худшим днём каждого месяца. В полдень она должна была явиться на консилиум Верховной коллегии магов, ежемесячно организуемый в первую очередь ради неё. Саманта представала перед глазами нескольких десятков высших магов Академии, в том числе трёх архимагистров, и вначале демонстрировала свои достижения в покорении азов магии, а после этого... после этого маги проводили на ней исследования (более уместное слово «опыты» Саманте не нравилось), изучая проявления магии Хаоса. Иногда это было неприятно, иногда — больно, иногда — унизительно, но волшебница, переступая через себя, терпела всё это. «Во-первых», повторяла она себе, «Академия обеспечивает меня жильём, едой и бесплатно учит магии. Во-вторых, я — единственная айя, которая доступна для их исследований, так что всё это — во имя магической науки. В-третьих... мне нужно учиться контролировать Хаос внутри себя, чтобы она однажды не уничтожила меня и моих близких, и никто, кроме них, не способен научить меня этому».

Хорошо, что двадцатое число бывает всего раз в месяц.

***

Дженни привела Саманту на внутренний дворик, и они уселись на скамью в тени раскидистого куста жасмина. Вокруг царило умиротворение: студенты разбрелись по лекциям и практикумам, и ничто не мешало разглядывать покрытые лепниной и барельефами стены Академии под мелодичное журчание фонтанчика в глубине двора. Чувствуя, что её подруга напряжена, Дженни надеялась, что подобное место поможет ей расслабиться.

— Это всё из-за консилиума, да?

— Джен, — слабо улыбнулась Саманта, — спасибо за заботу, но тебе разве не пора на занятия?

— А, да ничего, — усмехнулась рыжая волшебница. — Обойдутся без меня. Что я, не разбираюсь в свойствах разрыв-травы, что ли?

— Ты знала, что её сок смертелен при растворении в воде?

— Нет, — растерянно протянула Дженни. — Впервые слышу...

— Вот и молодец. Я это только что придумала. — Саманта снова слабо улыбнулась, но попытка пошутить не скрыла от рыжей волшебницы мелкую, неровную дрожь её пальцев. Дженни озабоченно посмотрела в глаза подруге:

— Может, мне лучше пойти с тобой?

— Ты же знаешь, что тебя туда не пустят.

— Тогда я превращусь в репей и пристану к заднице Элии, чтобы попасть на консилиум!

— Джен, — волшебница Хаоса взяла её за руки, — я очень ценю твоё участие, и то, как ты пытаешься поднять мне настроение, но поверь: там нет ничего такого, на что стоит смотреть.

— Они... делают тебе больно?

Саманта судорожно дёрнула рукой, и это послужило для Дженни ответом.

— Прости, Сэм, я не хотела... — смущённо протянула она. Саманта ласково дотронулась до волос волшебницы.

— Я знаю, милая. Не волнуйся, со мной всё будет хорошо. Лучше иди на занятия.

— Ну уж нет!

— Джен, — выразительно взглянула Саманта, — помнишь, после того неудачного заклинания с вызовом Nur iddоr мы договорились: больше никаких...

—. .. никаких пропусков занятий, — удручённо повторила Дженни. — Да, помню.

— Вот и умница. — Саманта поцеловала подругу в щёчку. — Увидимся дома.

***

Аудитория, в которой заседал консилиум, находилась под садом Академии, и попасть в неё можно было только через длинный подземный ход, ведущий из подвала главного корпуса. Такое уединённое место было выбрано для ежемесячных заседаний с целью максимально обезопасить учеников от воздействия разрушительной силы Хаоса в случае ЧП.

Подземный ход насчитывал в длину примерно сто сорок шагов. Саманта знала это, потому что однажды пересчитала их и теперь каждый раз измеряла шагами расстояние, которое ей осталось до ежемесячного, почти ритуального обряда под умным названием «консилиум». Телепортироваться в этот подземный зал запрещалось, чтобы не сбить исключительно точные настройки находящегося внутри магического оборудования.

Пятьдесят... пятьдесят один... пятьдесят два...

— Саманта!

Впереди раздалось нарастающее цоканье каблуков. Оторвав голову от пола, волшебница увидела Элию.

— Где ты пропадаешь? Все уже собрались!

— Простите, что заставляю ждать, — тихо ответила Саманта. Эльфийка взглянула на неё с явственным сочувствием:

— Да ладно, извиняться перед остальными будешь. Быстрее, пойдём!

Семьдесят шесть... Семьдесят семь...

Волосы, как обычно, собранные в два длинных хвостика и перевязанные магическими лентами, сдерживающими энергию Хаоса, мерно покачивались взад-вперёд, отсчитывая свои сто сорок шагов.

— Новая сумочка? — спросила Элия, указав на расшитый поясной мешочек, пристёгнутый к ремню девушки. — Извини, что утром не спросила.

— Да, новая. Дженни подарила вчера.

— Вечно она тратит деньги на всякую ерунду, — беззлобно проворчала эльфийка.

— Не задирай ты её так. Она хорошая.

— Ха, ещё бы ты так не говорила!

— Нет, серьёзно. Просто ты с утра её спровоцировала.

Девяносто пять. Девяносто шесть.

— А что у тебя было утром? Что-то случилось?

— Да так, ерунда, — Элия махнула рукой и отвернулась.

— Не срослось? — осторожно спросила Саманта. Эльфийка помолчала с десяток шагов, прежде чем ответить:

— Навроде того.

Саманта поняла, что лучше не стоит расспрашивать старшую волшебницу о подробностях ночи. Оставшиеся шаги прошли в тишине. Наконец, встав перед высокими, обитыми железом дверьми, Элия взялась за тяжёлое латунное кольцо, ударила им в дверь и приосанилась, зная, что за ними наблюдает магический глазок, и все пришедшие на консилиум видят на их большом экране.

Двери беззвучно разъехались в стороны, приглашая войти.

***

Несмотря на то, что помещение располагалось под землёй, высшее руководство Академии сделало всё для того, чтобы ежемесячные заседания проходили в комфорте. Первое, что всегда удивляло Саманту — это солнечный свет, льющийся из просторных окон. Конечно же, настоящими эти окна не были, просто маги настроили светопроницаемые порталы, создавашие иллюзию обычного академического зала. Впрочем, если присмотреться, раскрыть обман было несложно: в одном из окон были видны лесистые горы, в другом — жаркая пустыня, в третьем — крыши шумного города... Иногда менялось даже время суток: можно было одновременно застать утро, день и вечер на различных пейзажах. Саманте больше всего нравилось окно справа, которое выходило на море. Сосредотачиваясь на плещущихся волнах с белыми барашками и почти ощущая запах соли (которого, конечно, портал не пропускал), она могла представить, что действительно пребывает где-то ещё, но не в этом месте, вызывавшем мурашки по коже.

Высокий зал был построен по схеме амфитеатра. Внизу у входа находилась круглая площадка с выдвижной трибуной и исследовательским оборудованием, таящимся под белым покрывалом. Слева, спереди и справа от площадки на концентрических уступах, разделённые радиальными проходами, поднимались ввысь ряды парт, изготовленных из бука благородной шоколадной расцветки. В помещении могли разместиться полторы-две сотни желающих присутствовать на консилиуме; впрочем, так много их было только на самом первом собрании, куда съехалось много знатных магов со всего света (шутка ли, первая айя за последние несколько десятилетий, да ещё и не где-то на отшибе мира, а в самой Академии). Сейчас же присутствовало всего полтора десятка высших мастеров и претендентов на это звание. Напротив зрительской «ложи» висел большой экран, на котором демонстрировались данные измерений и прочая необходимая информация.

Саманта поискала глазами своё любимое «морское» окно и вздохнула, увидев в нём голую, заснеженную тундру. Это будет непростое заседание...

— Саманта, приветствую вас и прошу занять своё место, — раздался со всех сторон голос, принадлежавший ректору академии, архимагистру Дель Лораду. Ректор сидел на специальном месте прямо напротив трибуны Саманты и не произносил ни слова, но подключенный к его голове ретранслирующий артефакт воспринимал направленные в него мысли и озвучивал их громким голосом, полностью лишённым эмоций. Внешне ректору можно было дать от тридцати до шестидесяти лет (хотя великая магия позволяла продлить верхнюю границу до сколь угодно преклонного возраста), и никаких проблем с речью, требующих обязательного использования ретранслятора, у него не было. Этот голосовой эмулятор было одной из тех деталей, которые создавали таинственный и властный образ Дель Лорада, заставляли подчинённых подсознательно держаться в повиновении. Наверное, мало кто в Академии слышал его истинный голос.

— Элиссэ Тинтаари, прошу занять своё место.

Элию передёрнуло от упоминания её фамилии, которая ей никогда не нравилась по личным причинам. Поджав губы, она с достоинством взошла на второй ряд парт и уселась на свободное место.

Встав у трибуны, Саманта бросила взгляд на лабораторное оборудование, стоящее по правую руку от неё и скрывавшееся под белым покрывалом. Волшебница попыталась угадать, что приготовили для неё на этот раз, но ректор не дал времени на раздумья.

— Уважаемые коллеги, давайте начнём сегодняшний консилиум. Полагаю, мы пойдём по стандартной схеме, и вначале Саманта продемонстрирует нам свои успехи в овладении базовыми магическими навыками. Прошу вас, начинайте.

Саманта откашлялась и начала несколько сдавленным голосом.

— За последний месяц я освоила такие заклинания, как... — Она машинально посмотрела направо. Моря не было, в тундре мела позёмка. Это будет непростое заседание...

Волшебница рассказала о пройденных ей курсах и освоенных на практике магических приёмах. Несколько из них пришлось продемонстрировать. Саманта с лёгкостью отправила поисковый импульс (наглядно показавший ей, что магических предметов в аудитории хоть отбавляй), построила энергетический треугольник Видо, чуть сложнее была направленная левитация. Самым сложным оказалось воспламенение материи: файербол в руках волшебницы зажёгся только с четвёртой попытки и в размеченную на специальном щите в дальнем углу аудитории цель не угодил (хотя и лёг рядом с ней). Саманта старалась держаться спокойно и уверенно, зная, что все её действия фиксируют специальные артефакты-самописцы, данные которых потом пойдут в анализ.

— Прекрасно. Саманта, ответьте, пожалуйста, на вопрос: наблюдались ли вами за прошедший месяц какие-либо проявления силы Хаоса, искажающие ход или результаты ваших заклинаний?

— Нет, — ответила волшебница.

— Вы уверены? Позволю себе напомнить, в самом начале вашего обучения сбои наблюдались регулярно.

— Да, я уверена.

— Любопытно. Ну что ж, если у присутствующих нет возражений, перейдём к практической части консилиума. Саманта, прошу вас опустить трибуну.

Нажав кнопку на боку «пьедестала», волшебница отправила его куда-то под пол. Руки снова мелко задрожали. Практическая часть...

— Теперь я прошу вас снять одежду и избавиться от всех магических артефактов, кроме головных лент. Их пока можете оставить.

Нервно сглотнув, Саманта принялась обнажаться. Это не было чем-то новым для неё: консилиум уже пятый месяц исследовал прямые реакции тела на магическое воздействие. Наверняка, по крайней мере часть присутствующих при этом любовалась выдающимися формами девушки, но внешне никто из них никогда не демонстрировал заинтересованности телом Саманты. Тем не менее, всё равно было неприятно демонстрировать себя бесстрастным глазам архимагистров. Может, именно отсутствие человеческих эмоций и делало эти процедуры такими сложными для неё.

Элия, действуя по отработанной схеме, сложила жест и тихо произнесла заклинание. Расстёгнутый пояс с сумочкой-подарком Дженни поднялся из рук Саманты и, пролевитировав вглубь аудитории, аккуратно приземлился на одну из незанятых парт позади эльфийки. Туда же отправилось стянутое через голову просторное одеяние. Саманта лёгким движением расстегнула лифчик, из которого охотно выпрыгнула обширная грудь, и, наконец, соблазнительно двигая бёдрами (это вышло непроизвольно), спустила трусики. Закончив обнажение, волшебница покорно встала на своё место, ожидая приказаний.

— Элиссэ Тинтаари, прошу вас передать айе фужер, который находится на крайней левой парте в последнем ряду аудитории.

Элия скрипнула зубами. Дель Лорад, судя по всему, за что-то её недолюбливал и частенько на консилиумах, а также других рабочих мероприятиях, заставлял заниматься подобной искусственно усложнённой «чёрной работой», как будто постоянно проверял магические навыки эльфийки. Повернувшись к «галёрке"и сконцентрировавшись, Элия подняла в воздух хрустальный фужер и плавно перенесла его к Саманте, не расплескав ни капли (и порадовавшись этому факту). Та неуверенно приняла его и попыталась определить содержимое, но неудачно — жидкость была прозрачной и не имела запаха. Поисковый импульс показал наличие магической энергии, но какого характера — волшебница сказать не смогла.

— Айя, прошу вас выпить содержимое одним глотком.

Саманта вздохнула. Ей не нравилось, что с начала практической части её прекращали называть по имени, обращаясь к объекту исследований только как «айя». Кроме того, никак не было озвучено содержимое фужера. Ну что ж, раз ректор не стал этого говорить, значит, ей и не нужно было этого знать для чистоты эксперимента..

Запрокинув голову, Саманта осушила фужер. Жидкость оказалась чуть сладковатой, приятной на вкус. С удовольствием можно было бы выпить и ещё, если бы только дали... Никаких ощутимых эффектов от выпитого состава Саманта не обнаружила.

Голос со всех сторон продолжал вещать.

— Ставится опыт, предложенный Квинто Сизаром, магистром Старшего Аркана... Айя, вы готовы?

— Да, — Саманта удивилась, как легко сорвалось с языка согласие.

— Прекрасно. Элиссе Тинтаари, прошу вас, снимите покрывало с ближнего прибора и подключите его к испытуемой.

Спустившаяся в зал Элия рывком ладони подбросила в воздух белую ткань, покрывавшую неизвестный прибор, и увидела, что под ней скрывалась тумбочка, на которой лежал обычный регистратор магической энергии. Небольшая коробочка с двумя десятками проводов, которые требовалось закрепить по всему телу при помощи присосок. Рядом лежал листок со схемой крепления электродов... несколько необычной, как оценила Элия. Помимо стандартных креплений на лоб, солнечное сплетение и пахо

вую область, особое внимание было уделено эрогенным зонам: требовалось подключить два электрода к соскам, два к подмышкам, один между грудей, два к яичкам, один кольцевой на середину пениса, один к внутренним губам влагалища, и последний — в промежности между влагалищем и анусом. В другой ситуации, глядя на эту схему, Элия могла бы предположить, что в ней описана какая-то извращённая игра с электричеством. Но указания ректора следовало выполнять, поэтому эльфийка, не говоря ни слова, начала обвешивать айю электродами.

Саманта перенесла процесс монтажа оборудования молча, лишь задышала глубже, когда маленькие золотистые клипсы сжали её соски. Элии же больше всего проблем доставило прикрепление электродов на член девушки. Как обычно, эльфийка считала выше своего достоинства пялиться на человеческие гениталии (пусть даже те не слишком сильно отличались от эльфийских), поэтому клипсы на мошонку она установила «вслепую», с закрытыми глазами. А вот кольцевой электрод соскальзывал с расслабленного пениса, как она ни старалась его зажать.

— Элиссе Тинтаари, напоминаю, что кольцевой электрод следует устанавливать на эрегированный член, — наконец подсказал ректор после третьей неудачной попытки.

— Но он же...

— Вам необходимо привести гениталии айи в возбуждённое состояние.

Элия стояла на коленях перед Самантой, поэтому никто из сидевших магов, к которым она была повёрнута спиной, не увидел, как округлились её глаза и как густо она покраснела. Ситуация, в которой она оказалась, была слишком дурацкой: член был прямо перед ней, но ни ласкать его руками, ни тем более ртом — откуда вообще такая мысль?! — эльфийка не хотела из принципа. Чтобы она! Волшебница Старшего Аркана! Дальняя родственница правящего дома! Чистокровная эльфийка! И занималась вот этим?! На глазах у руководства Академии?!!

А Саманта вдруг почувствовала, как её сознание медленно затягивает дымкой. Это начинало действовать неизвестное снадобье. Она посмотрела на эльфийку, осторожно касавшуюся её члена. В голове приказом звучали последние слова ректора: «Привести... в возбуждённое состояние».

Стоявшая у её ног Элия подняла голову и жалобно посмотрела ей в лицо, умоляя помочь ей справиться с этой проблемой без собственного унижения. Она, конечно, и не подозревала, что кроткий взгляд её миловидного личика исподлобья станет для одурманенной девушки призывом к действию.

Саманта качнула тазом вперёд, и головка члена, постепенно набирающего силы, мягко коснулась губ эльфийки. Это стало полной неожиданностью для Элии, и прежде, чем она успела что-либо сообразить, руки Саманты легли ей на затылок, лишив её возможности избежать принудительного минета.

***

Дженни было немножко стыдно — вопреки тому, о чём они договорились с Самантой, на занятия она не пошла. Улизнув в один из уединённых тенистых закоулков Академии, прогульщица устроилась на скрытой от нежелательных наблюдателей скамейке и, зажав в пальцах серёжку с амулетом звукоусиления, прочитала формулу активации. Заклинание предназначалось не только для звукоусилителя в её ухе, но и для связанного с ним артефакта-передатчика во второй такой же серьге, продававшейся в комплекте с серьгой-звукоусилителем. Эта маленькая штучка сегодня была тайком подброшена ею в сумочку, которую она подарила Саманте на днях. При помощи этой хитрой системы любопытная волшебница надеялась хотя бы услышать, что происходит на заседаниях консилиума. Артефакт-передатчик не только улавливал, но и усиливал голоса присутствовавших в зале, и таким образом Дженни слышала всё, что происходит, как будто она прислонилась к замочной скважине этого помещения.

Подумать только, Элия назвала эту гениальное устройство «дурацкой висюлькой»! Ничего, она изменит своё мнение, когда серёжка-передатчик окажется в вещах старшей волшебницы, а Дженни узнает много нового об амурных приключениях эльфийки. И, конечно, сама расскажет ей все их подробности, просто чтобы позлить её.

Приняв сигнал, передатчик заработал. Рыжая волшебница услышала звучный голос ректора: «Уважаемые коллеги, давайте начнём сегодняшний консилиум... « и порадовалась, что ничего не успела пропустить.

Первые пятнадцать минут прослушки оказались скучными. Дженни, конечно, болела за Саманту, радовалась удачно выполненным заклинаниям и переживала за неудачный файербол, но в общем и целом происходящее в далёком помещении было не слишком интересным. Рыжая волшебница уже почти радовалась, что подруга отговорила её от присутствия на консилиуме, когда ректор вдруг попросил Саманту раздеться. Дженни мигом навострила уши: это уже что-то любопытное!

Раздался шелест снимаемой одежды, затем голоса чуть отдалились — видимо, сумочку с передатчиком отнесли в сторону. В качестве компенсации звукоусиление заработало активнее: Дженни слышала даже тихие переговоры магов между собой: «... измерить флуктуации... « «... дать активатор первичных побуждений... «. Левитация фужера добавила хрустального звона в звуковую картину, затем глотки, новые перешёптывания, указание подключить прибор...

Дженни закрыла глаза, и прекрасная слышимость происходящего подарила ей ощущение, что она сама находится в помещении. Её рука сама заползла под юбку и принялась поглаживать киску сквозь гладкую ткань трусиков. Нервное дыхание Элии и неожиданный стон Саманты сделали её прикосновения глубже и требовательнее.

А когда внезапно ректор сообщил об эрегированном члене, Дженни аж вздрогнула, решив, что кто-то читает её мысли. Испуганные глаза распахнулись, и девушка успокоилась: в проулке никого не было.

«Вам необходимо привести гениталии айи в возбуждённое состояние...»

Рыжая волшебница едва не захохотала, представив себе, какую гримасу скорчила благородная эльфийка при этих словах. Однако спустя несколько секунд раздались звуки, которые она меньше всего ожидала услышать: хлюпание и стоны обеих девушек. Неужели они там в самом деле...

***

Почувствовав прикосновение головки члена Саманты к губам, Элия хотела отшатнуться и заявить ноту протеста. Но тут на затылок ей легли неожиданно сильные руки волшебницы Хаоса, и отстраниться не получилось.

— М-м-м! — Эльфийка, стиснув зубы и зажмурившись, завертела головой, точно капризная девчонка, не желающая доедать кашу. Член ткнулся в плотно сжатые губы, как таран, штурмующий неприступную крепость. Первый натиск был успешно отражён, и Элия подняла разгневанные глаза на Саманту. И только тут поняла, что волшебница одурманена: её зрачки были увеличены настолько, что глаза казались бездонными колодцами. Волшебница Хаоса глупо улыбалась, глядя на эльфийку.

«Саманта, это плохая идея», собиралась увещевать подругу Элия. Но по-настоящему плохой идеей было открыть рот, чтобы произнести задуманное. Едва эльфийке удалось промолвить имя девушки, как член рванулся вперёд и оказался у неё во рту. Неприступная крепость пала.

— М-м-м!!! — негодующе застонала Элия, а её подруга тем временем властно протолкнула член до самого горла. Лицо эльфийки уткнулось в гладко выбритый лобок волшебницы, а подбородок коснулся яичек.

— М-м-м-м-м!!! — Стон Элии выражал отнюдь не возбуждение, а острое желание освободиться от члена, увеличивающегося в размерах с пугающей скоростью. Саманта, однако, испытывала наслаждение от того, что её «мальчик» погрузился в тёплый, мокрый, ласковый ротик подруги, скользя по языку и касаясь нёба.

— О да... так приятно... — выдохнула она, запрокинув голову.

В зале поднялся шум, но вовсе не от того, что присутствующие маги наслаждались невероятно возбуждающей картиной минета, в котором обе стороны являлись девушками. Регистрирующие электроды вывели на экран информацию о состоянии разумной деятельности и магической энергии айи. Архимагистры зашептались: «Активация первичных очагов возбуждения...», «Личностная воля угнетена...», «Всплеск активности в зонах гамма и дельта...», «Посмотрите на необычное распределение вектора си... «. Вместе с наблюдением за результатами измерений началась плодотворная дискуссия.

— Элиссе, благодарю за проявленный энтузиазм. Продолжайте.

Услышав слова Дель Лорада, эльфийка пала духом. Мало того, что ректор не прервал происходящее безумие, он ещё и впервые за долгое время назвал её по имени, не добавив к нему фамилию «Тинтаари». Теперь, если даже ей удастся вывернуться из рук Саманты и прекратить это унизительное занятие, это будет расценено как невыполнение непосредственных указаний руководства. Волшебница Старшего Аркана слишком дорожила своей карьерой, чтобы совершить что-то подобное, но теперь, когда на этом пути встала её гордость, бедная Элия не знала, чью сторону принять. Она так и стояла на коленях с членом во рту, зажмурившись и чувствуя, как на глаза наворачиваются слёзы.

Определиться ей помогла Саманта, с неожиданной нежностью пригладившая её волосы и провёдшая рукой по щеке. Элия снова подняла к ней жалобный взгляд, чувствуя, как её сломленная гордость отходит в сторонку, уступив не только желанию карьеры, но и... желанию секса, которого у неё не было слишком давно.

Тонкие, изящные пальчики эльфийки обхватили основание члена и принялись массировать крупные яички. Почувствовав приятную активность со стороны Элии, Саманта перестала давить на её голову, теперь её ладони просто лежали на голове волшебницы.

— М-м-м... — Это был уже стон удовольствия эльфийки. Продолжая массировать яички и поглаживая основание члена, она отодвинулась чуть дальше, её язычок исследовал головку члена. Саманта ответила стоном.

— Элиссе, оденьте электрод и доведите айю до эякуляции, нас интересуют результаты измерений.

«Вас интересует, как моя подруга кончит мне в рот, а не результаты измерений», гневно подумала Элия, но, с причмоком выпустив член изо рта, послушно насадила на его середину прохладное металлическое кольцо. «Хотите, чтобы я вам устроила шоу? Кучка мерзких извращенцев... Ну погодите у меня!»

Одурманенная Саманта, недовольная тем, что эльфийка остановилась, вновь призывно качнула тазом. Элия поймала губами головку и нежно поцеловала её.

— Надеюсь, Дженни не будет ревновать, — страстно прошептала она, посмотрев в лицо Саманте. Эльфийка была в курсе свободы их отношений, но произнесла эту фразу в первую очередь для того, чтобы самой сильнее возбудиться.

— Дженни... — Саманта расплылась в улыбке и закрыла глаза. Элия обхватила губами головку, пару раз провела вокруг неё язычком и, вновь выпустив изо рта, прошептала:

— Да, сегодня я буду твоей Дженни. Она ведь обожает твоего большого «мальчика», да?

— Дженни...

Элия спустилась языком вдоль члена Саманты, пульсирующая плоть легла на её лицо, головка коснулась причёски эльфийки. Начав водить туда-сюда по стволу рукой, старшая волшебница нежно взяла в рот одно из яичек, облизала его, аккуратно сдавила губами, причмокнула и чуть оттянула на себя.

— Ах... Дженни... Дже-енни... — стонала ничего не соображающая Саманта.

***

Когда Дженни пришла в себя от первого шока, она прислушалась внимательнее. Мычание эльфийки было скорее разгневанным, и мысль о публичном унижении Элии доставила удовольствие маленькой любительнице подслушивать. Было даже вдвойне приятнее от того, что несносную высокомерную волшебницу пользовал в рот любимый член Дженни, тот самый, который побывал в ней несколько часов назад. Ни капли ревности к Саманте она не испытывала. Её пальцы, шмыгнув под трусики, погрузились в сочащуюся влагой пещерку и принялись исследовать её в поисках точки наивысшего наслаждения. Дженни тихо застонала. «О да... Так приятно... « — вторил её мыслям голос Саманты в ухе. На заднем плане вполне можно было разобрать разговоры магов. Помимо сугубо научных рассуждений о векторах си и зонах гамма и дельта на заднем плане проскочило чьё-то высказывание «Я же говорил, что оральная стимуляция будет великолепной идеей!» и шлепок, как будто двое людей «дали пять» друг другу. Дженни хихикнула. Так она и знала: даже среди архимагистров есть извращенцы!

И, конечно, рыжая волшебница не смогла не заметить, как изменились стоны Элии после просьбы ректора продолжать. Теперь они были... возбуждёнными и сладостными? Она отказывалась поверить тому, что слышала. Да, эльфийка определённо начала получать удовольствие! Похоже, не такая уж и неприступная «госпожа совершенство», раз на неё уже нашёлся компромат. Дженни стала постанывать громче, чувствуя, как ловкие пальчики уверенной дорогой ведут её к оргазму...

«Надеюсь, Дженни не будет ревновать», донёсся из пустоты голос Элии. От неожиданности рыжая волшебница тихонько вскрикнула и прекратила мастурбировать за каких-то несколько секунд до того, как кончить. «Дженни... « — ответил донельзя счастливый голос Саманты, и после пары сочных чмоканий раздался страстный шёпот Элии: «Да, сегодня я буду твоей Дженни...»

— Что?!!

Рыжая волшебница вдруг почувствовала, как в горле встал твёрдый ком, а в оба глаза будто разом попали соринки. О ревности речи не было, уж если кто кого и должен был ревновать, так это Саманта — её. Но чтобы эта наглая эльфийка замещала её настоящее место, напрямую «притворяясь» ею? Это уже было посягательством на сокровенное!

«Я — Джении... Да... М-м-... Я — Дженни... « — повторял голос Элии в ухе.

— Мерзкая длинноухая шлюха! — прошипела настоящая Дженни, чувствуя, как в уголках глаз созревают горячие слёзы.

***

— М-м-м, — смаковала член Элия, облизывая его так, как может только истосковавшаяся по сексу женщина.

— Ах... Дженни... — Саманта одной рукой поглаживала голову эльфийки, а другой массировала свои большие груди. Архимагистры как зачарованные следили за цифрами на табло: вот-вот произойдёт кульминация! (Впрочем, кое-кого больше интересовало не табло, а сами девушки).

И вот этот долгожданный момент. Столбец показания пассивной магической энергии Саманты скакнул ввысь, преодолев сразу с десяток делений, а на флуктуационной диаграмме засветилась паховая область тела, куда стекались внутренние магические потоки.

— Элиссе, примите эякулят, нам нужен образец... — К эльфийке услужливо подлетела пробирка, левитируемая кем-то из магов. Элия недовольно замычала, не желая отпускать такого приятного на ощупь и на вкус «мальчика». Её собственные планы на него несколько отличались.

— А-ах! — вскрикнула Саманта. Элия почувствовала, как дёрнулся во рту член, и, выпустив его изо рта, отстранилась, подставив семени лицо и в предвкушении приоткрывшая губы и закрывшая глаза. Головка выстрелила залпом густых жемчужных капелек, покрывших веки, лоб и волосы эльфийки. Удовлетворённо вздохнув, Элия прислонилась к всё ещё дёргающемуся и сочащемуся семенем члену Саманты и ласково потёрлась о него, размазывая сперму по лицу.

— Дже-е-енни... — простонала одурманенная волшебница Хаоса. А Элия повернулась к собравшимся в зале архимагистрам и торжествующе обвела их взглядом. Что ж, «приятное» позади, и кто-то должен за это заплатить! С неожиданной злостью эльфийка выкрикнула:

— Вот! Смотрите, я собрала образец! Может, кто-нибудь будет так любезен хотя бы сделать ма-а-аленькое одолжение — счистить его с моего лица, а?! Что это за грязные шуточки?!! Я не соглашалась на такие опыты! Вы обязаны были меня предупредить! Вы, сво...

Рассерженная Элия не успела непоправимо загубить собственную карьеру, озвучив всё, что она думает о высших магах и претендентах на это звание. Прервавшись на полуслове на заметила, что все в зале с тревогой смотрят на экран за её спиной. Обернувшись, старшая волшебница увидела, что шкала энергии Хаоса зашкаливала, и все прочие показатели прыгали как сумасшедшие из максимума в минимум. А Саманта, смотревшая на неё одурманенным взглядом, растерянно произносила:

— Дженни... Дженни...

Эльфийка побледнела, вдруг осознав грозящую им всем опасность. Магические ленты, перевязывающие хвостики волос на её голове и подавляющие проявления Хаоса, в мгновение ока перегорели и, вспыхнув, взорвались мельчайшей пылью.

— Ты не... Дженни... — произнесла Саманта и провалилась в транс.

***

Дженни плакала, забившись в уголок.

— Сэм... Сэм, любимая... Это не я... Это же не я...

В ухе тем временем раздавались сладостные стоны Элии, а Саманта продолжала, как зачарованная, произносить имя возлюбленной. Каждый его повтор вызывал у Дженни новый всхлип. Мысленно она уже подвергала эльфийку всевозможным карам, и ни одна из них не казалась ей достаточно жестокой для такого предательства. Одно дело просто заняться любовью с Сэм, но заменить её?! Это неправильно!

Охваченная жалостью к себе, Дженни даже не подозревала, насколько она права в своём утверждении. В сознание волшебницы, введённое магическим составом в полностью открытое состояние, Элия случайно ввела образ того, что это именно Дженни делает минет Саманте. И в этом действительно крылось величайшее зло...

Сквозь рыдания Дженни услышала гневную речь Элии, обращённую к архимагам, но внезапно сигнал был искажён странными помехами: крик эльфийки прерывался и тонул в гуле и шипении. И в нём явственно слышалось учащённое дыхание Саманты и слова:

— Ты не... Дженни...

***

Архимагистры во главе с ректором Дель Лорадом сработали оперативно. В какую-то долю секунды Саманта оказалась запечатана в гигантском кристалле хрусталя. Но гасить разбуженную энергию Хаоса было поздно. Вырвавшись из тела айи наружу, она превратила хрусталь в массу воды, и та, опав на пол, хлынула по площадке во все стороны, замочив ступни всё ещё стоявшей на месте Элии.

— Код один, — скомандовал магам Дель Лорад.

Тело Саманты, поднявшееся на полметра над полом, билось в конвульсиях и извергало в пространство ужасающее количество энергии, не оформленной в заклинания. Эти сгустки разносили парты, отбивали куски штукатурки и рикошетили от индивидуальных щитов. Взамен исчезнувшего кристалла маги создавали одно защитное поле за другим, но «баррикады» держались не более двух секунд, после чего разлетались вдребезги. Двое магов, слишком сильно вложившихся в силовое поле, после атаки получили шоковый удар и теперь корчились под партами, завывая от боли.

— Держать щиты. Никакой эвакуации, — распорядился Дель Лорад. Возможно, если бы слова произносились не ретранслятором, а самими ректором, это был бы отчаянный крик, но ни одна эмоция не пробивалась через бездушный артефакт. По лбу Дель Лорада бежали крупные капли пота: он вспоминал, сопоставлял, анализировал, в спешном порядке искал ответы на вопросы: что могло пробудить энергию Хаоса внутри айи? Что заставило её достигнуть умопомрачительных значений? Как теперь им всем спастись? Выдержит ли академия ещё одну катастрофу, если она случится в этих стенах?

Примерно теми же вопросами, только в чуть более простой форме, задавалась Элия, по лицу которой всё ещё стекала сперма Саманты. Несомненно, «открытие печати» Хаоса внутри айи было как-то связано с Дженни. Но как именно?

— Элиссэ, на второй ряд парт, быстро, — скомандовал Дель Лорад. Элия, не задумываясь, выполнила указание, и на том месте, где она только что стояла, вырос гигантский, до самого потолка, защитный барьер. Этот продержится дольше, чем пару секунд, только успеют ли они как-то усмирить проснувшееся волшебство за это время?

— Она уничтожит нас всех! — простонала Элия. За барьером действительно царила жуткая неразбериха: кружились в вихре куски стен и пола, взмывали ввысь капли воды, обращаясь огнём, вспыхивали и рикошетили от барьера обрывки заклинаний, искажалось пространство, рождались и умирали частицы звёзд... «Окно» на стене, обращённое в тундру, взорвалось стеклянными снежинками и погасло. Экран на стене, непонятно как, но ещё держался, хотя после уничтожения измерительного прибора все показатели на нём обнулились. Тело волшебницы боролось с Хаосом, но древняя магия брала верх, потому что тело не хотело сражаться...

— Она умирает... — прошептала Элия так тихо, что никто в аудитории их не услышал, и всхлипнула, чувствуя, что вот-вот разрыдается, как глупая девчонка.

***

Когда Саманта впала в транс Хаоса, Дженни почти перестала слышать происходящее. Ухо наполнилось немелодичными звуками взрывающихся силовых полей, криками магов, непонятным скрежетом и треском магических помех, прерывавших сигнал. Волшебница схватилась за серёжку и укрепила передающий канал, наплевав на конспирацию. Теперь любой адепт, доучившийся до середины первого курса, мог бы засечь передатчик подслушивающего артефакт, который мало что не кричал о себе. Сигнал ненадолго вернулся, и в хаосе помех неожиданно чётко услышался стон Элии:

— Она уничтожит нас всех!

И, чуть погодя, шёпот:

— Она умирает...

Дженни словно ударило молнией. В зале случилось что-то страшное. Неужели Хаос вырвался из-под контроля Саманты...

— Сэм... — едва вымолвила бледными губами Дженни, а пальцы уже сами плели ткань телепортирующего заклинания, настраиваясь на единственный известный ориентир. Пусть мир гибнет в пламени, пусть Хаос пожирает время и пространство, пусть, наконец, её с позором выгоняют из Академии за нарушение указов ректора, но она должна видеть Сэм.

— Trаns... lоcаtiо... — выдавила Дженни и исчезла в слепящей вспышке.

***

Позади Элии что-то громыхнуло. Обернувшись, эльфийка увидела, что на том самом месте, где она оставила одежду Саманты, возникла Дженни. Нарушив все запреты, рыжая волшебница телепортировалась в помещение консилиума, использовав в качестве маяка... передатчик звукоусиливающего амулета.

— Джен! — воскликнула Элия, но незваная гостья даже не смотрела в её сторону:

— Сэм!!!

Словно лань, бегущая от лесного пожара, Дженни грациозно помчалась по крышкам парт, прыгая с ряда на ряд, к потрескивающему и лучащемуся магической энергией барьеру. Проделать такое, ни разу не споткнувшись, было сложно, и у неё это не полчилось: на последней парте рыжая поскользнулась и упала на энергетическую стену, от которой её отбросило с громким треском.

— Дженни! — Элия бросилась к ней, но помощь не требовалась: волшебница сама встала и что есть мочи крикнула, обращаясь к силуэту за барьером:

— Сэм!!!

... Айя, измученная неравной борьбой, в последний раз взглянула на аудиторию и увидела там девушку, образ которой совсем недавно угас в её сознании, образ, который она любила больше всего на свете.

— Джен... ни... — неверно вымолвила Саманта. Творящийся вокруг неё Хаос мгновенно ослабел. Элию ошеломило происходящее, и внезапно она всё поняла.

— Немедленно снимите барьер! — крикнула она Дель Лораду.

***

Энергетическая стена рухнула, и Дженни устремилась к охваченной Хаосом Саманте. Хотя тело айи не трансформировалось, их прямой контакт всё равно был опасен, но рыжую волшебницу это не волновало. Если до их гибели остались считанные секунды, надо распорядиться даже этим временем так, чтобы не жалеть о нём на том свете.

— Сэм... — Дженни кинулась к Саманте и сделала то, чего меньше всего ожидали от неё присутствующие.

Рухнула на колени перед членом и охватила его губами.

Аудитория ахнула.

Дель Лорад выругался своим настоящим голосом, который оказался неожиданно тонким и сухим.

Дженни старательно облизывала, обсасывала и гладила член, который снова начал крепнуть, а Саманта смотрела на неё, и в её одурманенные глаза возвращалась жизнь.

— Дженни...

Несмотря на большой опыт амурных похождений, рыжую было сложно назвать мастерицей орального секса. Она делала минет неуклюже, кашляла, отхаркивала, давилась слюной... и из её глаз текли слёзы, оставляя на лице полосы размазанной туши.

Зато это была она.

— Дженни...

— Я здесь, видишь, вот она я, настоящая я, — порыдала рыжая, выпустив на секундочку изо рта член, и вновь заглотила его, содрогаясь от рыданий.

— Дженни... — счастливо протянула Саманта.

Маги снимали индивидуальные щиты. Ничто больше не скручивалось, ни взрывалось, ни извергалось — миропорядок приходил в норму. Сила Хаоса вернулась к своему покоящемуся состоянию.

— Есть способ нейтрализовать магию состава, который она выпила? — обратилась Элия к Дель Лораду.

— Есть, — ответил тот и сам произнёс заклинание.

***

Дженни не стала доводить минет до логического конца. Едва с Саманты были сняты эффекты магического состава, её колени подогнулись и она упала на пол, расплескав залившую его воду. Дженни, оставив в покое выскользнувший изо рта член, кинулась к отключившейся волшебнице, стараясь привести её в чувство.

— Унесите её в медицинское крыло, — скомандовал Дель Лорад. Несколько магов подхватили тело Саманты и телепортировались из помещения. Дженни, из глаз которой всё ещё катились слёзы, повернулась к Элии и обнаружила, что эльфийка не скрывает своих рыданий. Хотя исходно у Дженни было твёрдое намерение ударить Элию по лицу, при виде жалкой, плачущей старшей волшебницы она сдержалась и сделала кое-что другое.

— У тебя есть кое-что, принадлежащее мне, — ровно произнесла она и, подойдя к оторопевшей эльфийке, принялась слизывать с её лица сперму, перемешанную со слезами.

***

Элия вошла в кабинет Дель Лорада, чувствуя, что её вот-вот стошнит.

— Присаживайтесь, Элиссе Тинтаари — сказал ректор при помощи ретранслятора, указав на стул напротив себя. Элия села и положила ладонь между своими коленями, чтобы они не стучали друг от друга.

— Господин ректор, — начала она, запинаясь, — позвольте мне написать... заявление об уходе...

— Чушь собачья, — прервал её голос ректора. — Я это подписывать не собираюсь.

— Господин? — Элия подняла на него изумлённый взгляд.

— Произошедшее вчера на консилиуме, — начал ректор, — было из ряда вон выходящим по целому ряду параметров. Во-первых, происшествие с магическим составом и последующим подключением электродов было вызвано некомпетентностью с нашей стороны. Квинто Сизар, разработавший схему опыта, не учёл в нём влияние активатора первичных инстинктов, введение которого было запланировано не им. Оральная стимуляция... — тут ректор сделал паузу, —. .. блестяще выполненная вами, также не была задумана в изначальной схеме. Стимулировать айю следовало мануально, но она сама оказалась... хм... активнее, чем можно было ожидать. Вы отлично сориентировались в сложной ситуации, и полученные в результате опыта данные можно считать эталонной информации о поведении энергии Хаоса при оральном контакте с айей. Конечно, для научных обоснований требуются проверки, но это не умаляет ваших... выдающихся заслуг.

Элия покраснела. Наполовину — от гордости за похвалу ректора о проделанной работе, наполовину — от стыда за саму работу. Дель Лорад продолжал:

— Что же касается взрывного пробуждения энергии Хаоса... никто не мог предположить такого развития событий. Вы ведь догадываетесь, что вызвало этот всплеск?

— Эм... Я полагаю, дело как-то связано с Дженни...

— Да. Помните, наша айя сказала, что за последний месяц сила Хаоса никак не проявляла себя, в отличие от того, что происходило ранее?

— Вы хотите сказать, что...

— Именно. Дженнифер стала Печатью.

— Невероятно... — выдохнула Элия, поражённая предположением. — Ещё никто и никогда...

— Всё однажды бывает впервые в этом мире, Элиссе. Ваша подруга Дженнифер — фактор, который каким-то образом инактивирует проявления силы Хаоса, ввергает её в глубокую спячку. Что странно, учитывая, что мы никогда не замечали у неё выдающихся... магических способностей. Так или иначе, я думаю, что эффект Печати возник из-за близких отношений между Дженни и вашей подопечной. Когда они вместе, академия может спать спокойно. В случае вчерашнего консилиума... Что вы там такое сказали айе?...

— Я... ой, — Элии захотелось провалиться куда-нибудь поглубже в наказание за собственную глупость. Но ректор ждал ответа, и наконец она выдавила из себя. — Я сказала, что я буду... Дженни. Это была... хм... очень глупая шутка.

Эльфийка уставилась в пол, чтобы не видеть выражение лица Дель Лорада, в котором смешивались строгость и насмешка.

— Действительно. Но поскольку вы не знали, что айя получила дозу активатора первичных инстинктов, вы не могли предположить, что ваша невинная фраза напрямую подменит вас на Дженнифер в сознании айи. А когда она обнаружила эту подмену... образ Дженни в её голове исчез. Ваша подруга перестала существовать для неё. Пропала блокирующая печать, понимаете?

Элия, сглотнув ком в горле, кивнула.

— Итого, понадобилось вмешательство настоящей Дженни, чтобы восстановить образ и утихомирить проявление силы Хаоса. Кстати, как она ухитрилась попасть в помещение, где ни разу не была до этого?

— У неё... был маяк. Подслушивающий артефакт, который она подбросила в вещи Саманты.

Полминуты Дель Лорад молчал, стуча пальцами по подлокотнику кресла.

— Вот значит как... — наконец ответил ретранслятор. — А я подумал, что это вы принесли с собой какую-то магическую безделушку вопреки нашим указаниям.

Элия вспыхнула:

— Господин, я никогда...

— Знаю. Вы послушная, Элиссе. Я уже убедился в этом. Это очень, очень хорошо... для вас.

Элии вдруг стало как-то неприятно от его слов. Дель Лорад продолжил:

— Главное, что, если бы не этот артефакт, вчера мы все распрощались бы с земным существованием. Поэтому я выражаю вам благодарность за отлично проделанную работу и не буду применять никаких санкций к вашим подругам.

— Спасибо, господин, — неуверенно произнесла Элия.

— У меня всё. Если у вас нет вопросов, можете...

— Есть вопрос, — прервала его эльфийка. Ректор нахмурился, но не стал высказывать недовольство тем, что его перебили. — Что с Самантой и Дженни? Где они? Никто в Академии этого не знает, в медицинское крыло доступ запрещён, но... господин, вы же в курсе всего происходящего в этих стенах! Может, вам хотя бы что-то известно?

— Известно, — кивнул ректор. — С Самантой всё в порядке, она уже пришла в себя и у неё нет никаких побочных эффектов от вчерашнего. Дженнифер с ней, и её присутствие способствует выздоровлению. Скорее всего на днях Саманту выпишут, а отпускать Печать я не позволю в целях безопасности Академии... да и она вряд ли захочет оставить подругу после происшедшего. Вы довольны ответом?

— Да, — благодарно кивнула эльфийка. — Спасибо за информацию. Я, пожалуй, пойду.

— Всего доброго, Элиссе. Увидимся.

Эльфийке вновь стало неприятно, когда она увидела, что ректор ей подмигнул. Дель Лорад никогда не делал ничего просто так, в особенности — не подмигивал. Элия поклонилась и покинула кабинет, спиной чувствуя взгляд ректора.

Оставшись в одиночестве, Дель Лорад усмехнулся, после чего взялся за отчёт по вчерашнему опыту. Написанное архимагистрами и секретарём его вполне удовлетворило. В тексте не было ни слова о том, что Дель Лорад ввёл в опыт активатор первичных инстинктов по собственному желанию.

Ректор улыбался.