Секс по телефону

Данный рассказ больше подходит под жанр «драма», хотя и сцены секса содержит. Поэтому, кто не интересуется прологом, может сразу пролистать половину. Остальным — прошу любить и жаловать)))

... Нас двое в комнате. Я и моя приёмная дочь Вера. Она смотрит на меня с ожиданием и тревогой. А я... Я почти не могу решиться...

Вся эта история началась давно, почти шесть лет назад. С Лизой мы познакомились в сети, когда оба блуждали по сайтам знакомств. Весёлый и ни к чему не обязывающий разговор перетёк в интересную беседу. Потом была первая встреча, потом вторая... Потом первая ночь, оказавшаяся бурной и приятной до дрожи. Первое утро вместе — и осознание, что ни за что не хочется обоим расставаться.

Первое знакомство с Верой, Лизиной дочкой. Улыбчивая и чуть шкодливая мордашка. Короткая история от мамы про отца Веры и практически детскую их любовь с недетскими последствиями, вплоть до смены его семьёй города проживания.

Спустя полгода свадьба. Радостная Лиза, довольная и вездесущая Вера. С каждой неделей растущий живот моей Лизы. Немного притихшая Вера, поглаживающая живот мамы.

Выписка из роддома. Маленькая Соня. Домашний быт, сузившийся до размеров детской кроватки. Первые Верины упрёки в том, что её больше не любят. Мои и Лизины разговоры с ней...

Первый уход Веры из дома, Лизина паника и мои поиски, закончившиеся на квартире Вериной подруги. Первое серьёзное выяснение отношений с Верой (увы, не последнее).

... Всё это снова проплывало перед моими глазами параллельно пейзажам за окном машины, в которой я ехал в соседний город. Снова за Верой...

Звонок оторвал меня от работы где-то в два пополудни.

— Игорь! — слышу Лизу, по голосу понимаю — на нервах.

— Что такое?

— Вера домой не пришла со школы и на телефон не отвечает!

— Ну может опять у подружки какой?

— Да я уже всех обзвонила! — повышает голос Лиза. На заднем фоне слышу плач Сони, которой совсем не нравится мамино настроение. — Ни у кого её нет!

— Во-первых, успокойся, — сказал я, морщась и прикидывая — куда эта засранка могла убежать? Опять эти хреновы поиски... Надоело уже. — Во-вторых, во сколько ты с ней сегодня говорила?

— Перед обедом ещё, всё нормально было, и по голосу она нормально отвечала... Что случилось? Ума не приложу...

— Вот главное не гоняй в голове по кругу одно и то же, а займись простыми домашними делами. Успокой Соню, в конце концов. Даже я слышу, что плачет.

— Сонечка, солнышко, не надо плакать, — говорит в сторону Лиза. — Мама тут.

— Будут новости — позвоню, — сказал я и сбросил звонок.

Так... Придётся с работы отпрашиваться и ехать, искать эту чучундру. Но сначала — подумать: где она может быть?

Мониторинг её страницы в соцсетях составил для меня примерную карту поиска. Ну что ж, начнём с этого варианта...

Через три часа я объехал три адреса Вериных подруг и друзей, понемногу расширяя зону поиска. Все как один не врали, говоря, что не видели её. Уж в этом я разбирался, эмоции людей, тем более подростков, я читать умел.

К шести вечера я повернул домой. Надо было успокоить Лизу и подумать — что делать дальше.

— Ну что? — встретила меня в пороге жена.

— Маша, подружка её, сказала, что Вера ей говорила, — ответил я, разуваясь, — поедет в Питер. Там у неё какая-то подруга и она у неё, дескать, поживёт. Потому что, цитирую, «мне дома воздуха не хватает».

— Может в полицию позвонить? — борясь с паникой, предложила Лиза.

— Заявление примут, но три дня выждут, — ответил я, направляясь в ванную. — Ей же 18 есть уже, значит вообще никакой спешки.

Вымыл руки и сказал: — Покормишь?

— Конечно! — Лиза бросилась на кухню.

— Папа! — ко мне выбежала Соня, наше маленькое чудо. — Ты писёл!

— Пришёл, — улыбнулся я, подхватывая её на руки.

— А Вела не писла, — сообщила Соня. — Мама плакала сильно и звонила.

— А вот папа сейчас поест, поедет и вернётся с Верой, чтобы мама не плакала, — сказал я.

— И будем игать! — радостно заключила Соня.

— Угу, — кивнул я, жуя.

Поужинав, я собрался и сказал Лизе:

— Меня не ждите, ложитесь, я позвоню если что. И успокойся.

— С богом, — прошептала жена.

Я несколько раз звонил Вере, пока ехал ночью в Питер. Трубку она, конечно, не снимала. Ближе к утру я встал на обочине и немного прикорнул, сил не было совершенно. Проснувшись около полудня, долго добирался до девятиэтажки по Руставели.

Поставив машину на стоянку напротив, я потёр лицо и набрал на домофоне номер квартиры.

— Кто? — раздался голос.

— Это Игорь Валерьевич. Вера у вас?

В динамике послышалось шуршание и отдалённое неразборчивое бормотание. Потом тот же голос ответил:

— Нет, её нет.

— Девушка, простите, забыл ваше имя... Передайте Вере — как уж Вам угодно — что я буду ждать её у подъезда.

И нажал отбой.

На скамейке у подъезда пришлось просидеть больше часа. А учитывая начало октября — ничуть не весело. Понемногу я начал просыпаться, а вместе с мной начала просыпаться злость на Веру и её выходки.

Стукнула дверь подъезда и мимо меня по тротуару прошла девушка с пакетом в руке, внимательно посмотрев. Приняла за террориста? Или вора, присматривающегося к чьей-то квартире? Как бы то ни было, через несколько шагов она остановилась и вернулась.

— Вы Игорь... Валерьевич? — спросила она. Так, ты, стало быть, приютившая Веру подруга.

— Простите, мы не представлены, — хмуро ответил я.

— Я Инга, — смутилась девушка. — Вера просила передать, чтобы Вы поднимались в квартиру.

— Благодарю, — кивнул я, встал и направился к подъезду.

Лифт, поскрипывая, довёз меня до седьмого этажа. В открытом проёме квартиры стояла Вера, глядя на меня чуть исподлобья.

— Здравствуй, — сказал я, стоя на площадке.

— Зайдёшь? — негромко спросила Вера.

— Зайду.

Разувшись в прихожей, я прошёл за Верой в гостиную.

— Говори, — сказал я.

— Игорь...

Вера так и не смогла заставить себя называть меня «папа», слишком поздно я встретил Лизу. Называла либо «Игорь», либо без имени «ты освободился? помоги... « Ну а я не настаивал, хотя, конечно, немного переживал по этому поводу.

— Что?

Вера молчала, глядя на меня.

— Когда это закончится, Вера? — спросил я.

— Я не знаю, — ответила она. — Но... Думаю, это зависит от тебя.

— От меня? — удивился я. — Каким же образом, позволь узнать?

Вера чуть поморщилась. Сказала:

— Ты бы мог говорить не таким тоном? Поживее, а то будто старую книгу листаю.

— Спасибо, — сухо ответил я.

— Я не это имела в виду, — смутилась Вера. Отвернулась к окну, постояла так. Потом снова развернулась.

— Я больше не могу так, — сказала она, словно вымучивая из себя слова. — Не могу жить дома и делать вид, что...

— Что не так дома? — спросил я, сдерживаясь, чтобы не зевнуть. Сон на обочине в машине уже совсем не то, чего хочется для отдыха.

Вера помолчала, глядя на меня как... как на жука в коробочке. А потом выдала:

— Я люблю тебя, Игорь.

— Я заметил, — скептически хмыкнул я. — Только очень уж специфически. Травить нервы ты любишь.

— Ты не понял. — Вера снова отвернулась. — Я тебя люблю. Но не как... родителя. Не как... папу. Понимаешь?

— Нет, — нахмурился я. — Что ты имеешь в виду?

— Да что ты такой тугой-то! — внезапно взорвалась Вера. — Люблю я тебя, понимаешь? Как мужчину люблю!

И выбежала из комнаты.

Я удивлённо посмотрел ей вслед. Потом до меня дошёл смысл сказанного. Вот оно что...

Постояв, пошёл за Верой, на кухню. Она стояла у окна, комкая край шторы.

— Вера, ну что ты себе придумала, — сказал я, просто чтобы сказать. Своих мыслей в голове не было. — Я же тебе почти как отец.

— Даже в чём-то и лучше, — тихо сказала Вера. — По крайней мере, ты обо мне заботишься. И вообще о всех нас.

Нить разговора снова пропала. В голове почему-то всплыл давно и тщательно мною забытый эпизод, который случается в большинстве семей с взрослеющими детьми. Я тогда на автомате зашёл в ванную и увидел голую Веру. Ну как увидел — она полотенцем вытиралась и быстро прикрылась, ойкнув. Груди и соски потом ещё с неделю вспоминались внезапно, но потом забылось. И вот опять.

— Сама подумай — я разве твой идеал? — улыбнулся я, садясь на стул. — Староват для тебя.

— Ну да, ты лучше меня знаешь, чем я, да? — хмыкнула Вера, оборачиваясь, наконец. Лицо вокруг глаз немного припухло, плакала, значит.

— Я себя странно чувствую, — сказал я. — Должен тебя отругать за твою выходку. А сам почему-то уговариваю.

— Ну давай, отругай, — с непонятной интонацией отреагировала Вера. — Надеюсь без ремня обойдёмся?

— Да надо бы, — теперь уже хмыкнул я. — Говорят, так лучше слова запоминаются.

— Спасибо, я не поклонница таких игр, — покачала головой Вера. — Если только ты этого сам хочешь?..

Я стушевался. Всё шло как-то не так, как будто мы вдруг поменялись ролями. И это меня нашкодившего отчитывает взрослая женщина. С недосыпа так, что ли?

— Вер... Поехали домой, а? Мама волнуется, Соня тебя ждёт...

Вера помотала головой, слабо улыбнувшись.

— Я не смогу, Игорь. Каждый день тебя видеть... И не чувствовать тебя... Ты не знаешь — как это тяжело...

— Ну зачем ты опять... — сказал я, отводя взгляд.

— Скажи — я совсем некрасивая, да? — спросила Вера.

— Да с чего ты взяла? — возразил я. — Ты красивая девушка, Вера.

— А тогда почему ты этого не видишь? — в упор спросила Вера.

— Потому что... Никогда о тебе не думал, как о... девушке, — честно признался я.

— Никогда-никогда? — переспросила Вера. — И даже после того раза, в ванной?

— Я думал, ты забыла... — вырвалось у меня.

— Ну да, у меня ж постоянно так в жизни, я и внимания уже не обращаю, — саркастически заметила Вера. — Это ты позабыл. А я всё помню. Это вообще моё переживание года было. Я себе постоянно тебя представляла в том моменте, когда перед сном мастурбировала.

— Вера... — я покраснел. — Мне разве можно об этом говорить?

— А кому ещё? — тихо спросила она. — Вот кому я могу рассказать, что любимый мужчина у меня — отчим? Кто это поймёт? Мама? Подруги?

— Думаешь, я пойму? — без упрёка спросил я.

— Я почти не надеюсь, — ответила Вера. — Я всё перепробовала, если честно. Чтобы твоё внимание на себя обратить. Разве что голой по дому не ходила.

— И хорошо, — я улыбнулся. — Мама бы не поняла.

— Мама бы не поняла... — повторила Вера. — Так многие намерения завершаются, ты знаешь? Мама, папа, друзья, в школе, на работе... Всегда есть люди, которые чего-то в тебе не поймут. И поразительное дело — именно их мнение является главным! Не твоё, не твои желания и стремления, а именно их круг взглядов! Класс!

— Мы всё-таки в обществе живём, — заметил я, внутренне, однако, соглашаясь с Верой. — И должны с ним считаться.

— А оно с нами?

— И оно с нами, мы ведь его формируем.

— Мне всё больше кажется, что его формируют моралисты, ханжи и лицемеры, — как выплюнула накопившееся Вера.

— Для своего возраста ты очень грамотно и ясно излагаешь мысли, — сказал я. — Это редкость для вашего поколения. Ты молодец, Вера.

Вера покраснела, улыбнувшись. Потом как будто спохватилась, посерьёзнела. И тут же немного обмякла.

— Меня любая твоя похвала как в невесомость бросает, — негромко сказала она. — И я никак это контролировать не могу...

Она посмотрела на меня, немного беззащитно улыбаясь.

— У тебя хоть раз было такое — что ты не знаешь, как жить без кого-то? И как его к себе расположить — тоже.

— Было, — честно признался я. — В восьмом классе была такая девочка Юля. Потом уехала на Украину. Я целую неделю думал о том, чтобы за ней уехать.

— А что ж не уехал? — спросила Вера.

— Время такое было тогда, что уехал бы — и неизвестно, добрался бы или нет. Да и как бы я жил — без денег, без крыши над головой... Про родителей вообще молчу.

— А я вот до того дошла, что мне или с тобой, или вообще не жизнь, — дрогнувшим голосом сказала Вера.

— Ну ты брось это, — я подошёл к ней и взял за плечи. — Тебе ещё жить и жить, долго и счастливо.

— Можно тебя обнять? — сказала Вера, глядя мне в глаза.

Я молча обнял её, поглаживая по спине. Вера какое-то мгновение стояла, напрягшись, а потом порывисто обняла меня, крепко обхватив.

— Игорь... — чуть неразборчиво сказала она почти в меня. — А ты смог бы... полюбить меня?... Если бы вообще не знал... и только познакомился...

Я помолчал, а потом совершенно искренне ответил:

— Я бы в тебя влюбился. Ты очень хорошая.

Вера отодвинулась от меня, глядя прямо мне в глаза своими снова поблёскивающими. И сказала:

— Сможешь представить, что так и было?... И у нас с тобой сейчас как раз то самое свидание, когда девушка готова перейти к чему-то большему, чем просто поцелуи...

— Так мы даже не целовались с тобо... — попытался отшутиться я, чувствуя непередаваемую жалость и нежность к ней. Но не успел.

Вера рывком, приподнявшись, поцеловала меня, обхватив руками и не давая шанса избежать себя. Её чуть солёные от слёз губы прижались к моим, а спустя какое-то время их попытался раздвинуть её язык. И справился.

Я ещё минуту попытался абстрагироваться от ситуации, но потом сдался. Или не сдался, а просто понял, что мне тоже это приятно... Не знаю. Анализировать себя в такие моменты не хочется, да и не всегда возможно.

И я обнял Веру, заставляя себя думать, что она просто девушка. И не было другой жизни, где Лиза и Соня. И лет моих прожитых не было.

Вера, ощутив, что я ответил на её поцелуй, вздрогнула и тихо простонала. Оторвавшись от моих губ, она выдохнула:

— Как же я тебя люблю, Игорёчек...

И снова бросилась целоваться.

Спустя пять минут мы решили отдышаться. Вера, раскрасневшаяся, с влажными от избытка чувств глазами, смотрела на меня, улыбаясь. Потом нерешительно протянула руку и расстегнула пуговицу на рубашке. Потом вторую.

Я потянул вверх её футболку. Потом спохватился:

— Вера... Я с дороги, почти сутки в душе не был... Подожди немного.

Она кивнула, глядя на меня почти счастливыми глазами.

В душе я ещё раз прокрутил в голове возможные варианты действий. Задача максимум — добиться в семье гармонии. Минимум — вернуть Веру домой. Если сейчас выйти и сказать, что передумал... Нет, это будет кошмар, Верку тогда тягачом домой не затащить. Пообещать, что да, но дома... Опять сорвётся. И не факт, что я её найду в следующий раз. А если и правда с ней... Блин, до сих пор не по себе. Нет, она, конечно, симпатичная, но... Почти дочь.

Вытираясь полотенцем, которое, подумав, просто обмотал затем вокруг бёдер, я решил: схалтурить не выйдет. Иногда за что-то стоящее надо платить полную цену. И, если подумать, так ли страшна плата?

Спохватившись, быстро сбрил щетину подвернувшимся дамским станком. Ну вот, ещё бы сбрызнуться чем-нибудь приличным. Но нет так нет.

В комнате Вера успела привести диван в раскрытое состояние и лежала, накрывшись. Ви

д у неё был и робкий, и нетерпеливый.

— Думала, что ты через вентиляцию ушёл, — пошутила она, выискивая, как мне показалось, в моём лице, перемены настроения.

— А что это у нас под одеялом? — лукаво спросил я, присаживаясь на край дивана.

Вера покраснела и попыталась одновременно натянуть на себя одеяло, тут же обольстительно, как ей казалось, улыбнувшись.

Я поспешил прийти ей на помощь, чтобы смехом не сбить настрой:

— Вера, я хочу тебя поцеловать.

Быстро скинул полотенце и, приподняв одеяло, нырнул под него, приняв почти классическую миссионерскую позицию. Вера, оторопев от моей прыти, ответила на мой поцелуй только спустя минуту. Но ответила с жаром.

Я почти лежал на ней, упираясь локтями в диван. И смотрел ей в глаза.

— Не передумала? — спросил я негромко.

— Нет, — помотала она головой. — Только вот...

Презерватив, сообразил я и завертел головой. И у меня с собой нету. Придётся прерываться и надеяться, что обойдётся. А завершать уже языком.

— Нет, я не про... презерватив, — немного смутилась Вера, поняв ход моих мыслей. — Мне сегодня можно без него.

Помолчала, краснея щеками, и сказала:

— У меня ещё никого не было.

Маленькая моя, растрогано подумал я. Ты ж у меня романтик! Значит надо будет всё с толком сделать. Мелькнувшая на заднем плане мысль «а может наоборот, чтобы всю хотелку отбило? тогда и проблем потом не будет» была безжалостно отброшена.

Такое у девочек бывает раз. Первый мужчина — первый навсегда. И никакими резонами не оправдать испорченный миг.

— Это так приятно слышать, Вера, — тихо сказал я. Поцеловал её, чувствуя, как лёгкое напряжение покидает её. — Мы не будем торопиться.

Так, а подруга её?!

— А подруга твоя... Инга? Не вернётся она внезапно?

— Она на работу ушла, — улыбнулась Вера, гладя меня по плечам. — Так что до вечера никого не будет.

И снова покраснела. Ну не зря ты краснеешь, моя девчонка, будет тебе сейчас «приключение».

— Вера... — говорю ей, улыбаясь. — Я хочу тебя увидеть. Всю.

Приподнимаюсь, встаю на колени и сажусь, оставляя под собой её лодыжки. И смотрю на лишённую защиты девушку. Я почти забыл — какая она. А ведь подросла. Грудь больше, бёдра плавней. специально для bеstwеаpоn.ru На лобке небольшая полоска тёмных волос. А ниже красиво — небольшой клювик клитора, пухлые губки. М-м-м... Тут и уговаривать себя не надо. На маму, кстати, похожа.

Смотрю на Веру, а она, приподнявшись, смотрит мне... Ага, орудие приведено в готовность. Ну ещё бы, такой фрукт перед глазами.

— Можно потрогать? — просит Вера, всё так же смущаясь.

— Конечно. — Я придвигаюсь вперёд, подставляя себя. Тонкие пальчики обхватывают меня, пробегают, изучая, от верха вниз и обратно. Вот пытается мне подрочить, видимо, сопоставляя это с имеющимися знаниями. Экая ты, Верушка... Мне тоже хочется сладкого.

Я мягко обхватываю её грудь, ловя уже напрягшиеся соски меж пальцев. Легко мну её крепкие сисята, чуть потягивая за соски. Вера тихонько выдыхает «а-а-а...», закрывая глаза. Даже рукой двигает на миг перестаёт.

Наклоняюсь и обхватываю левый сосок ртом. Как же это заводит!... Меняю левый на правый, чуть потыкивая в это время напряжённым членом Вере почти в раковинку. Теперь вниз...

Вера гладит меня по голове, которая уже добралась до мыса Доброй Надежды))). Ну что ж, эту надежду мы оправдаем.

— Ааах! — выдыхает она, когда я, раздвинув ей бёдра, устраиваюсь поудобнее и сразу же обхватываю ртом всю её красоту. Пальцы на миг сдавливают мне голову, тут же обмякая.

Вера выдерживает мой натиск совсем недолго. Короткий вскрик, знаменующийся усилившейся влажностью внизу, напрягшееся тело... С первым тебя, маленькая моя.

Устраиваюсь рядом, обхватывая её и согревая. Придя в себя, она открывает глаза.

— Понравилось? — спрашиваю с улыбкой. Ну да, напрашиваюсь на комплимент, что уж тут.

— Слов нет, — чуть хрипло шепчет Вера. — Даже в горле пересохло.

— Сейчас поправим, — говорю я, улыбаясь. Сходил на кухню, налил стакан, сам попил. Вернувшись, заметил, что на диване под Верой поверх простыни полотенце. Подготовилась.

Попив воды, Вера говорит:

— Теперь моя очередь. — И тянется с явным намёком на минет. Подожди-ка, это успеется.

— Точно не хочешь другого? — говорю ей, пробегая пальцами от живота вниз к лобку.

— Хочу, — соглашается Вера, — но немного страшновато. Но ты не обращай внимания! — поспешно добавляет она, боясь, видимо, что я передумаю.

— Вера, — я сажусь ближе, приподнимаю её и прижимаю к себе. — Я всегда буду стараться обращать внимания на тебя. И постараюсь сделать так, чтобы тебе было хорошо. А сейчас просто не думай ни о чём.

И целую её. Целую всё страстней, чтобы выдуло все мысли из головы. Их черёд придёт позже.

— Ха-х, — делает глоток воздуха Вера, когда мы размыкаем губы.

— Как ты хочешь чтобы я был? — спрашиваю я. — Я про позу.

— А ты? — пытается поюлить Вера.

— А я как ты, — улыбаюсь. — Это твой миг, понимаешь? Как захочешь — так и будет.

Вера помолчала, глядя на меня.

— Тогда я хочу, чтобы ты смотрел на меня.

Я поцеловал её и, отпустил. Вера легла поудобнее, помедлив, развела ноги, согнув в коленях. Я перебрался к ней, посмотрел ещё раз на красивую «пельмешку» и взял её за бёдра, придвигаясь и нацеливаясь.

Упор на руки, а член уже слегка раздвигает головкой скользкие губки. Вот чуть упёрся...

— Игорь, я тебя люблю, — успевает сказать Вера перед тем, как я плавно и быстро проникаю в неё. — А-а-а-й!!!

— Всё, маленькая, всё, — утешаю я её, целуя в побежавшие слёзы. — Это один раз так, больше не будет больно.

Вера кивает, всхлипывая и тихо плача. Я тихонько-тихонько выдвигаюсь почти полностью из неё. Потом так же медленно — как же это непросто! но надо терпеть, никаких рывков сейчас — двигаюсь снова внутрь. Ещё раза три — и на сегодня всё.

Достаюсь из Веры весь, ложусь рядом с ней, сразу сдвинувшей ноги, перевернувшейся на бок и свернувшейся в калачик. Поглаживаю и говорю:

— Спасибо тебе, Верушка.

— За что? — тихо отвечает она.

— За твой первый раз. Это подарок так подарок.

Она молча берёт мою руку и кладёт себе на грудь, прижимая. Так мы и лежим.

— Надо в душ, — спустя время снова отзывается Вера.

— Конечно иди, — говорю я.

— А ты?

— А я могу потом. Ты же стесняться будешь.

— Сейчас чего стесняться? — разворачивается ко мне Вера. — Если хочешь... то можем вместе.

— А пойдём, — согласился я. — Оба сейчас как маленькие вампиры.

Вера засмеялась, но тут же поморщилась, садясь на кровати и поднимаясь. Внутренняя сторона бёдер, лобок и низ попки был перепачкан подсохшими бурыми разводами. Мне повезло больше, только «морковка» окрасилась.

Вера включила душ, залезла в ванну. Стала отмываться. Я помогал немного сзади, вытирая попу. Вот и мой черёд, быстро сполоснём уже вставший корень. Ну а как, когда рядом такая красота вымытая. Вера с интересом смотрела на моего торчуна, пару раз погладила.

— Ты же не кончил, да? — спросила она.

— Нет. Ну и не беда.

— Давай я тебе помогу, — предложила она. Смутилась. — Только я ртом никогда не делала... Ты подсказывай, ладно?

— Конечно, — я притянул её и поцеловал. — И не переживай, у тебя всё получится.

Присев, Вера рассматривает моего трудягу, берёт в руку. Потом осторожно обхватывает мошонку, слегка хихикает.

— Так забавно... Всё у вас, мужчин, наружу, не как у нас.

— Ну вот так, — комментирую я. — Хотя и у вас есть кое-что наружу. — И, присев, ловлю ладонями её груди, чуть сжимая сосочки.

— Игорь, — Вера жестом возвращает меня в прежнее положение. Решается — и облизывает головку. Понемногу начинает глубже пускать к себе в рот.

— Вера, ты язычком снизу как лопаточкой, — подсказываю я. — Мягко прижимай. Остальное у тебя хорошо получается.

Быстро учится, замечаю я спустя короткое время. Этак я долго не продержусь... А и не страшно.

— Вера, я уже скоро... — предупредил я.

Замедлив темп, Вера бросила на меня быстрый взгляд, а потом снова принялась ласкать меня с прежней силой. И доставать меня изо рта не спешила. И вот...

— Вера... — я предупредил её касанием к щеке перед самым финалом. И почти тут же начал отстреливаться. Закончив, мягко достал себя у неё изо рта. Прислонился к стенке.

Вера посмотрела на меня, сглотнула. Открыла воду, набрала в рот и прополоскала.

— Клейкая она какая, — призналась. — Не думала. На вкус не успела разобрать, только солоноватость ощутила.

Вместо ответа я поцеловал её. Оделись молча, поглядывая друг на друга.

— Принеси воды попить, пожалуйста, — просит Вера.

Иду, наливаю, слышу из комнаты какой-то стук. И... вроде как ветерком потянуло?... ВЕТЕРКОМ?

— Вера! — бросаюсь в комнату. И замираю на входе.

Вера открыла окно и стоит на подоконнике. Смотрит на меня, улыбается и плачет.

— Спасибо тебе, Игорь. Я хотя бы узнала, что это такое. Теперь не страшно будет...

Она осеклась, бросив взгляд вниз.

— Нет, страшно. Но не обидно. Не зря жила.

Я поставил стакан с водой на пол и сказал:

— Ну тогда знай: если ты прыгнешь — мне придётся за тобой. Потому что как я твоей маме в глаза посмотрю? И тогда у неё разом не станет не только дочери, но и мужа. А у Сони — папы и сестры. Ты правда так хочешь всё закончить?

Вера всхлипывает и начинает в голос плакать.

— А как я дома буду... ты подумал... Я не смогу скрываться... И мама всё поймёт... Нет, я не могу...

— Вера, — внутри у меня всё крутит, еле сдерживаюсь, чтобы не кинуться к ней. — Тебе придётся выбрать — куда прыгать. В одну сторону ты всегда успеешь, тем более, что это навсегда. А в другую — ты ничего не знаешь наперёд. Всегда, слышишь — всегда — есть шанс на лучшее. Пока ты жива.

Вера уже не плачет, а почти ревёт, как маленькая девочка. Либо сейчас...

Я рывком бросаюсь к ней и, обхватив за пояс, втягиваю внутрь, падая на спину. Больно стукаюсь об пол, получаю Вериной головой в скулу. Но это мелочи. Вера плачет рядом.

— Давай-ка умоемся, — говорю ей.

Вера, всхлипывая, кивает, вытирая слёзы. Замечает начинающую краснеть скулу. Округляет глаза:

— Это я тебя так?

— Не страшно, — успокаиваю я. Но Вера уже бежит в кухню, хлопает дверцей холодильника. Возвращается с чем-то ледяным в полотенце, прикладывает к скуле.

— Спасибо, — говорю я. — А теперь я позвоню маме твоей.

Вера отводит взгляд и напрягается.

— Алло, Лиза, — говорю я. — У нас всё хорошо, скоро домой поедем. Вера тут. Да, конечно.

Передаю Вере телефон. Она берёт трубку, глубоко вдыхает и говорит:

— Алло. Да, мам... Прости... Я тебе дома всё расскажу, можно?... Нет, всё в порядке... Ну что ты, нет же, конечно... Ладно, мам, пока...

Отдаёт мне телефон. Я беру его и обнимаю Веру, прижимая к себе. Целую в темя.

— Вера, всё будет хорошо.

— Откуда ты знаешь?

— Я надеюсь. И постараюсь сделать всё, что смогу, чтобы так и было.

По дороге к дому Вера сначала молчала, затем немного оттаяла. Даже немного посмеялась, не преминув дотронуться до меня. Как до своего мужчины, это уж я понимал.

А вот на въезде в город её опять сковало, предстоящий разговор с матерью и, хуже того, неясные перспективы, нависали как тучевые облака.

— Вера! — Лиза бросилась к дочери, обняв её. Отстранилась, бегло осмотрела лицо, всю саму. — Что случилось? У меня чуть сердце не оборвалось!

— Мам, всё хорошо, — слабо улыбнулась Вера, отыгрывая чуждую ей мизансцену «возвращение блудного отпрыска». — Потом поговорим, можно?

Выбегает радостная Соня, игравшая в комнате:

— Ты венулась, Вела! А мы тебя здали! Тепель игать будем!

— Конечно, — улыбнулась та, приседая и обнимая сестру.

Вечер понемногу выпускал меня из своих объятий, оставляя все слова на потом. Надо только их найти, эти нужные слова...

Ложась спать, я уже знал, что всё должен сказать Лизе именно сейчас, перед сном. Не утром, чтобы она выспавшаяся была, не днём. А именно сейчас. И пусть я пожертвую её сном, но, быть может, что-то Лиза решит.

— Лиза, я должен с тобой серьёзно поговорить, — начал я, когда довольная жена устроилась у меня на плече.

— Что такое? — встревожилась она, поднимая голову и глядя на меня.

И я рассказал. Без подробностей, но всё без утайки. Как ножом по сердцу было видеть её меняющееся лицо. На неё вывалили правду, которой не пожелает ни одна женщина.

— Нам с тобой, но тебе в первую очередь, надо решить — как мы хотим дальше жить, — сказал я после всех слов рассказа. — С Верой или нет.

— Ты имеешь в виду отдельно её поселить? Снять квартиру? Или купить? — потеряно ответила Лиза.

— Лисёнок... — я взял её за руку. — Я имею в виду — с живой Верой или нет. Она ведь сделает что-нибудь, я почти уверен. В этот раз я её остановил. А когда меня рядом не будет...

Лиза заплакала, уткнувшись мне в грудь.

— И что делать? — тихо сказала она, когда первые слёзы прошли. — Ты как думаешь?

— Что мне тебе сказать? Что у нас уже Соня есть и как бы не страшно за старшую? Так это ложь, страшно, да ещё как. Когда человек свою жизнь тебе вверяет вот так без оглядки — это страшно, очень... Я до сих пор думаю — а скажи я что-нибудь не то... или не решись на... ну, ты поняла... Мы бы с тобой Веру больше бы не увидели...

— Это какой-то страшный сон, — Лиза остановившимся взглядом смотрела в потолок. — Выбирать между дочерью и мужем...

— Ну нет, лисёнок, не так всё обстоит. Я от тебя уходить никуда не собираюсь, ты что? Я тебя люблю, Соню! Вы для меня дороже жизни! Но... Что мне делать с жизнью Веры? Принять её — но полностью, без компромиссов?! Или так же отвергнуть?

— Если я буду знать, что она из-за меня... — дрогнула голосом Лиза. — Я с ума сойду... или ещё что хуже... Значит отдать ей тебя?..

— Не отдать, — возразил я. — Отдать — значит лишиться. Я же останусь с тобой. Но... не быть единственной, условно говоря, «владелицей»... Да.

— Скажи, ты её любишь? — спросила Лиза без эмоции.

— Как тебя — нет. Как дочку — почти. Это не Соня, конечно, которая с рождения у меня на глазах. Но всё-таки.

— Будешь притворяться? Что любишь её?

— У меня не получится притворяться, — честно ответил я. — К тому же, мужчины не могут притвориться, когда... кто-то им нравится... или нет. В плане секса. Сама понимаешь — это же сразу видно.

— Значит она тебе нравится, раз у вас... — Лиза замолкла.

— Значит да, — сказал я. — Если откинуть все мои душевные старания, то да. Она мне нравится, как женщина. Тем более, что очень на тебя похожа.

— Да? Как мне реагировать, Игорь?... Я... как будто всё рассыпается...

— А давай-ка спать, лисёнок, — я поцеловал её. — Утро вечера мудренее.

Лиза легла на бок, я обнял её сзади, вложив себе в ладонь её грудь и прижавшись к попе. Утро придёт — и всё станет ясно, я надеюсь. И скоро уснул.

Семья спала. И ждала утра, которое всё решит для них, перечеркнув или оправдав надежды.